при таком отношении к людям.
И вот мне люди каждый рабочий день начали доказывать, что судьба женщина только быть тупой и любить самца в разной формулировке и прямых словах, проявляя мужское превосходство в презрении к тому, что я женщина. Я пыталась хоть доказать, что женщины нужны, но мыслей, подтверждающих эту нужность, не было, а значит и они правы быть не могут: без женщин детей нет, да и не нужны им они. Значит они просто выбрали вымирание в измоте женского пола, чтобы прикончить человечество все. Сквозь обиду я молча смирилась: нет будущего значит не только у меня, так как другие женщины это или поймут, или будут деградировать видом ниже животных, а мальчики за ними до имбицилии. Я не стала им ничего доказывать, так как тогда не столь осознанно и уверенно это знала. Я просто смирилась именно с собственной будущей смертью и сказала им:
– Смерть – это моя лучшая подруга. Она не причинит мне вреда.
Они не поверили в смелость женщины и посмеялись. Мне было наплевать, потому что я привыкла к подобно на себя реакции: бесполезно переживать за других – к этому меня непосредственно вела жизнь. К безразличию к людям вообще. И тупик безысходности был всё ближе к моему сердцу, которое никому нужно и не было – моё же сердце.
Для меня в это время лишь мои родные были и являются поддержкой или просто мне спокойно, что они есть. А моя мать всё надеялась, что я добьюсь чего-то в жизни, не понимая собственные слова: в этой жизни никто никому не нужен.
А итоге в один прекрасный день я, переходя дорогу чуть не была сбита прицепом проезжающего джипа, заранее об этом зная. Я считала, что умру и мои мучения в этой жизни, что стала удушающей банкой гнёта меня за то, что я женщина отпустит меня окончательно. Потому что с мужчинами невозможно было жить – я, как и все для них была лишь секс-игрушкой и должна была на сердце хранить за них обиду немощи жить без их обеспечения. А до этой аварии от мук моего сердца меня спасали лишь сны о прекрасных местах, мирах, которых тут не было – мне это было дороже всего в моей жизни, так как в обыденности я мертва даже живя в обществе, где женщина просто мясо для секса и больше ничего из себя в их глазах не представляет и имеет право жить только ради этого.
Когда я приняла ещё на работе решение в этих условиях жизни просто никого не трогать и не заводить детей, отторгнув с ними конкуренцию за мнимое счастье, которое я вообще считала невозможным, они чуть ли, не игнорируя моё существование мне говорили: «Против природы не попрёшь. Тебе надо будет секс». Я даже в 24 года не имела времени и смелость заняться этим, так как меня воспитывали этим до брака не расслабляться: в моей семье так просто не принято. Но у меня ещё были тогда надежды, что что-то в будущем у меня наладится, либо будет стабильно, как сейчас. И все люди всё искали путь спасения, а я была спокойна, что после смерти меня уничтожат и всё, так как это просто смещение куда-то отсюда.
Телепортация –
