руками.
Эмилия Марковна работала, как молитву творила, прикрыв глаза в безмолвном экстазе. Только двигались нервные руки по Галиной груди, словно в такт песнопению. Потом наконец руки медленно опустились, глаза распахнулись, и вернулась Эмилия Марковна в наш бренный мир. Взяла карту из рук Марии Кирилловны, долго вчитывалась, время от времени указывая на что-то и изображая лицом риторический вопрос. Мария Кирилловна скорбно кивала.
Наконец кардиолог задумчиво произнесла:
– Из области фантастики…
– Что и не снилось нашим мудрецам… – подхватила Мария Кирилловна.
– Сегодня лежать и резких движений не делать, – вынесла она наконец приговор, – а завтра еще посмотрю.
– А как мой ребенок?.. – осмелилась спросить Галя.
– Кажется, все в порядке, – ласково погладила ее по голове Мария Кирилловна. – К тебе скоро зайдет педиатр и все расскажет. Но там вроде никаких проблем нет. Здоровый мальчишка!
Вошла сестра с обедом, приподняла изголовье, укрепила на коленях столик, и Галя поела с неожиданно проснувшимся аппетитом.
Силы возвращались с каждым часом. Уже на следующий день Эмилия Марковна, с сомнением качая головой, разрешила ей эксперимента ради встать с койки и пройтись по палате в обнимку с сестрой. После этого опять долго слушала Галино сердце, прикрыв глаза.
А еще через день Галю перевезли на каталке в общую палату.
Палата была большая, на двенадцать коек. Мамы, весело болтая, сидели в косыночках и марлевых повязках. Едва успела Галя улечься, как в коридоре послышался целый хор младенческих голосишек и металлический лязг каталки.
Дверь распахнулась, стройная девица в голубом комбинезончике и ослепительно-белой марлевой повязке, излучая свежесть, внесла первый кричащий пакетик, из которого светилась красная лысенькая макушка. Скользнула взглядом по номерам кроватей, процокала туфельками по кафелю, аккуратно вручила сокровище и пошла за следующим кричащим пакетиком.
Раздав все, взглянула на Галю:
– Какой номер? На следующее кормление принесем.
Галя лежала, глядя на соседок, погруженных в святую работу, и украдкой трогала свою грудь – совсем пусто. Это пугало ее. Что же это за мама, если сына не сможет накормить?
– А когда следующее кормление? – тихо спросила она у соседки, когда сытых, блаженно дремлющих младенцев забрала сияющая девушка в маске.
– В 16:30, – улыбнулась ей соседка, сцеживая молоко. Оно звонкими струйками било в маленькую кастрюлечку, выданную сестрой.
– Ой, Люсь, как здорово у тебя! Прямо как корову доишь! – восхищались вокруг.
А Люся добродушно улыбалась всем:
– И у вас так будет через денек.
Галя глаз с нее не сводила – такая была приятная эта Люся. Время от времени она поднимала голову и встречалась с Галей взглядом, ничуть не вызывая неловкости. Что могло быть лучше, чем смотреть друг на друга и
