она забрала грязную чайную ложку и стаканчик из под лакомства, а вернулась с книжкой-раскраской и коробочкой карандашей для Александра Паповича и с обезьянкой-варежкой для Ивана-Царевича. На руке у девушки обезьянка вдруг ожила, приветственно закивала Царевичу и уважительно пожала ему ладошку обеими своими лапками.
– Всем малышам, которые путешествуют на самолётах этой авиакомпании, у нас припасены такие игрушки. Правда, иногда коллеги забывают их выдавать. Вот я сама вам и принесла, – извинилась девушка. – Надеюсь, Иван-Царевич и обезьянка подружатся!
Девушка говорила вполне серьёзно, а глаза у неё улыбались и сияли, как капельки росы на солнце. Немного засмущавшись, она спросила:
– Извините, а можно мне немного подержать Ивана-Царевича на руках! Я так люблю маленьких Царевичей!
Сердечко Ивана-Царевича наполнилось радостью, а щёки залил густой румянец. Он повернулся посмотреть, какое решение примет Мама. Мама немного колебалась, как-никак отдавать родного Царевича в чужие руки! Даже учитывая то, что у девушки улыбающиеся глаза, и то, что они все на самолёте, и деться с него девушка с Царевичем никуда не сможет, Мама слегка волновалась. В итоге, она всё же решилась и подала девушке Ивана-Царевича, а тот с радостью протянул к той руки.
И они пошли. … Пошли в “нос” корабля!
Дверь открыл приятного вида дяденька. Оказавшись внутри помещения, Иван-Царевич понял, что он – в кабине пилотов! Тот дяденька, который открывал дверь, по-взрослому пожал Ивану-Царевичу руку.
Поздоровавшись с Царевичем, он вновь сел в откидное кресло – к стенке, сплошь утыканной разными приборами.
Иван-Царевич глянул в окно – здесь оно было очень большое, совсем не такое как в салоне, где он сидел с мамой! Обзор из окна, был похожим на тот, который бывает, когда выглядываешь из-за подголовника Папиного сидения в лобовое стекло автомобиля. Но перед автомобилем всегда была дорога, а здесь кругом было лишь голубое небо.
Интересно, а как пилоты знают, куда нужно лететь? – подумал Иван-Царевич.
Пилотов в кабине оказалось двое. Один сидел на откидном кресле, а второй – в одном из двух кресел управления и держал штурвал.
– Небо чистое! – вдруг выдохнул он, -включаю автопилот.
А затем, повернувшись к Ивану-Царевичу, пошутил:
– Не хочешь порулить?
Иван-Царевич даже ушам своим не поверил!
Девушка села в свободное кресло, и посадила Царевича к себе на колени. Иван-Царевич схватился за штурвал и почувствовал, как тот сам по себе плавно двигался то чуть вправо, то чуть влево.
Сердце билось так, что тому, казалось, не хватает места в грудной клетке и оно вот-вот выскочит из груди! Он однозначно был самым маленьким и юным на свете Иваном-Царевичем, который когда бы то ни было сам управлял самолётом! (Мама позже, правда, намекала, что самолётом управлял-таки НЕ Иван-Царевич… Впрочем, кому какое дело до праздных домыслов?!)
