банку сушеной фасоли. И я считала, что мы отлично справились – но это ведь совершенно другое дело!
– Нам было так весело! – соловьем заливается Петра. – Вся семья подключилась!
– О, я так рада! – сияет мисс Лукас. – Развивать фантазию очень важно. Минни, а ты сделала музыкальный инструмент?
– Мы сделали трещотку, – с напускной уверенностью заявляю я.
– Чудесно! – миссис Лукас в полном восторге. – Можно посмотреть?
О господи!
Нехотя лезу в Миннин портфель и достаю нашу трещотку. Я вообще-то собиралась после ее раскрасить, ну или еще как-нибудь оживить, но как-то забыла. Так что это просто банка из-под крема Clarins. Петра пялит на меня глаза, мисс Лукас на секунду цепенеет, но я гордо вздергиваю подбородок. Она сама сказала «из подручных материалов», так ведь?
– Супер! – наконец, выдает мисс Лукас. – Поставим на выставку рядом с барабаном Евы.
Ну здорово! Смотрите все: Ева принесла туземный барабан, а Минни банку из-под крема.
К счастью, Минни никакого подвоха не замечает, ну а меня обдает жаром с ног до головы. И я клянусь себе мысленно, что в следующий раз у нас будет самая выдающаяся поделка. Такая, что все просто попадают. Пускай даже мне придется убить на это все выходные.
– Пока, Минни, милая. – Я целую дочку, и она, довольная, убегает в класс.
– Тарки, осторожно! – Все мы оборачиваемся на резкий окрик Сьюзи, и я ахаю. Мать честная, что это такое она притащила? Что за гигантская хитроумная конструкция из трубок, воронок и изоленты? И волокут они ее с Тарки вдвоем, а их дети бегут за ними следом.
– Леди Клиф-Стюарт! – вопит мисс Лукас. – Божечки!
– Это эуфониум, – отдуваясь, говорит Сьюзи. – На нем можно сыграть три ноты.
Сьюзи обожает поделки и вообще любое рукоделие, и у нее всегда изумительно получается. Ее дети постоянно что-то ваяют из папье-маше, лепят коллажи из макарон, а потом их шедевры сохнут по всей кухне. Так что, в общем, нет ничего удивительного в том, что она способна за две минуты смастерить эуфониум из завалявшегося дома барахла.
– Сьюзи! – охаю я. – Это потрясающе!
– О, да пустяки, – скромничает подруга. – Нам занести его в класс? Тарки, осторожнее, не задень угол…
– Черт, – раздается позади меня приглушенный голос. – Черт, черт.
Я отворачиваюсь от Сьюзи, которая все еще воюет со своим доморощенным эуфониумом, и вижу мамочку по имени Стеф Ричардс, которая в ужасе смотрит в окно на проходящую внизу дорогу.
– Там долбаный дорожный инспектор, – говорит она. – Припарковаться было негде, и я встала на зигзаге[3]. Харви, малыш, бежим в класс скорее.
Голос у нее сдавленный, лицо встревоженное. Я не слишком хорошо знакома со Стеф, но знаю, что Харви она родила в свой сороковой день рождения (она сама однажды рассказывала об этом на родительском собрании). Стеф занимает какой-то
Зигзаг – разметка в Британии предупреждает о приближении к пешеходному переходу. На такой разметке парковаться запрещено (
