мне об одном коротком моменте с того вечера.
У меня на шее появляются мурашки, которые медленно расползаются по плечам и рукам. Тот факт, что мое дыхание все еще немного сбитое, а во рту опять становится сухо, я приписываю своему общему возбуждению. Но это легкое покалывание в области живота… Я тяжело сглатываю, увлажняю сухие губы и наблюдаю за его лицом.
В баре я не заметила, что он такой высокий, из-за туфель, но теперь мне приходится немного откинуть голову назад, чтобы я могла смотреть ему в глаза. Внезапно он поднимает руку и указывает в направлении, откуда я только что пришла – вернее, примчалась.
– Думаю, ты заблудилась. Я отведу тебя к выходу.
Его голос теплый и чистый и намного мягче, чем я ожидала. Мне кажется, что он не соответствует человеку, стоящему передо мной. Пронзительный взгляд, волевой подбородок и суровые складки у рта. Во всяком случае, по моему мнению… Нет, его голос в любом случае не соответствует напряженному и в то же время отстраненному впечатлению, которое он производит.
Одетый во все черное, с пятидневной щетиной, которая, вероятно, означает: «Я просто не хотел бриться». И взъерошенные темно-каштановые волосы, которые словно кричат: «Мне на все совершенно плевать». Я нахожу в этом так много противоречий, что на мгновение забываю то, что он только что сказал и что он хочет, чтобы я сделала. Интересно, как бы он выглядел, если бы его тонкие губы хоть на секунду растянулись в улыбке или…
Я чувствую себя пойманной с поличным, когда он прочищает горло и вопросительно поднимает бровь, пока я радостно думаю о его губах, уставившись на них, будто они это полное ведерко мороженого с печеньем.
Сконцентрируйся, Энди!
Ах да, работа, Мэйсон, бармены…
– Нет, – отчетливо возражаю я. – Прошу прощения, я опоздала, потому что не туда свернула и…
– Давай я покажу, где выход. – Он снова прерывает меня. Он что, не слушает меня? Я злюсь и глубоко вздыхаю.
Потом смотрю на него, немного прищурившись и вцепившись пальцами в ремни рюкзака.
– Я не заблудилась. Спасибо.
Затем я улыбаюсь ему дружелюбно, но сдержанно, но он лишь поджимает губы в ответ. Общее впечатление о нем пока остается прежним: не грубиян, но и не душа компании. Прежде чем ситуация не стала еще более странной и он не предпринял еще одну попытку отослать меня отсюда, нас окрикивают удивленным: «Эй!»
Я с любопытством поворачиваюсь на звук и понимаю, что кто-то отделился от небольшой группы ребят и как-то радостно направляется к нам.
– Это я, Джек! – объясняет он. При свете дня и в гораздо более яркой одежде я его не узнала.
– Привет, – отвечаю я, искренне обрадовавшись и испытав некоторое облегчение, увидев перед собой хоть немного знакомое и не такое кислое лицо. – Здорово снова увидеться! Я Энди.
– Энди, приятно познакомиться. А как зовут ту девушку, которая «подмочила репутацию» Мэйсона?
Со
