держалась чуть ли не больше пятнадцати часов.
Так что я не стала бы принимать наркотики ради удовольствия. Чтобы испытать что-то новое? Легко. Я всегда обладала нездоровым любопытством ко всему на свете. Чтобы вписаться? Безусловно. Но вот эта леденцовая штука… от нее я чувствовала себя просто офигенно. Мне хотелось танцевать, смеяться, рисовать, болтать и снова рисовать одновременно, но я ничего этого не могла, потому что торчала на проклятом уроке продвинутой мировой истории у мистера Фишера. Так что я просто натянула на голову капюшон куртки Ланса, залезла в нее с ногами и уткнулась лицом в коленки под теплой тканью.
Она пахла им. Как будто мы с Лансом были едины. Его язык уже побывал у меня во рту, а сейчас его кожа была на моей.
Моя кровь была перенасыщена углеродом. Я стала воплощением бурления. И я должна была скрывать это еще целых сорок девять минут.
Когда наконец прозвенел освободительный звонок, я выскочила из своего панциря и ринулась в дверь. Я собиралась найти Ланса, чтобы отдать ему куртку (и попытаться снова дотронуться до него), когда Энджел Альварез, новенькая, которую я пару раз видела беседующей с Джульет, вдруг позвала меня с другого конца коридора.
У Энджел было тело взрослой женщины, которое она прятала под одеждой гангстера из Л.А. Все эти обвислые джинсы и свободные майки… Ну и манеры под стать.
Буквально подпрыгивая на месте, я остановилась перед ней и спросила:
– Ну, чего?
Энджел прищурилась и спросила:
– Что, тяжкий денек?
Склонив голову набок, я задумалась, с чего это она такое спрашивает, когда она показала на капюшон, покрывающий мою голову.
Ах, это.
Откинув капюшон, я излишне бодро заявила:
– Вообще-то у меня офигенный день.
Вообще-то я еле сдерживаюсь, чтоб не начать плясать чечетку.
Энджел громко цыкнула зубом и сказала:
– Черт, Би! Да у тебя стрижка зашибись!
Я уже почти забыла о стрижке. Вот же еще одна причина быть невозможно счастливой – моя новая стрижка!
– Спасибо! – прочирикала я. – И у тебя тоже!
Длинные черные волосы Энджел были когда-то в прошлом высветлены перекисью, так что теперь там торчало сантиметров десять отросших темных корней, и она скрутила их в неопрятный пучок. Как будто кто-то приляпал ей на темные волосы бледно-желтую плюшку. Наверняка большинству все это показалось бы быдляцким, но я честно считала, что эффект получился шикарный.
– Псссш. Да брось. У меня на голове жопа. – Состроив гримасу, Энджел дотронулась до своего пучка, но я увидела, как она улыбнулась, оценив комплимент.
– Я хотела сказать, что видела тебя с этим придурочным наци возле твоего шкафчика.
Да неужели?
– Слушай, я знаю, это не мое дело, но, если этот козел к тебе пристает, ты только скажи. Мой брат и его ребята будут
