Она всегда ищет. – Змеиные зрачки Сиплого зловеще блеснули в полумраке.
Чухонь вздрогнул. Сиплый на кого хочешь страху нагонит.
– Что ищет-то?
– Цыц! – Горбун больно ткнул его здоровым, как кувалда, кулаком под ребра. – Она слышит.
Легенда об огромной крысе была Чухоню знакома. Рассказывали, будто ее вывели после Второй мировой войны в подземной лаборатории. Тысячи крыс морили голодом и накачивали химикатами. Они стервенели, пожирали друг друга, пока не осталась одна – самая умная и злобная. Секретное оружие осколков Третьего рейха. Но создатели допустили ошибку. Гигантская тварь вырвалась на свободу, загрызла своих мучителей и скрылась в паутине подземных лабиринтов.
Верить в трехметровое чудовище Чухоню не хотелось. Ему вообще не нравились голохвостые грызуны. То ли дело шерстоканы – тараканы-альбиносы размером с крупную таксу. У них на спинках росла мягкая длинная шерсть. Гладишь такого, а он лапками сучит и глаза закатывает. Балдеет.
Чухонь раз набрел на их гнездо под землей. Отловил одного – хотел тренировать для боев. Только шерстокан попался ленивый. Лопал все подряд и спал целыми днями.
– Слышь, Сиплый, дай отдохнуть. Не могу больше – ноги натер, – взмолился Чухонь.
– Чтоб Крысомать твою печень сожрала! – раздраженно буркнул тот, но остановился.
«Вот упырь! – Чухонь втихаря разглядывал своего спутника. – Голова лысая, кожа синюшная, нос крючком, глаза водянистые. А взгляд такой злющий, что мурашки вдоль хребта. Еще и горб на спине».
Ноги ничего не чувствовали. Чухонь сел на каменный пол, снял ботинки и пошевелил пальцами в линялых носках.
– Ну и вонь! – Горбун, словно цапля, углядевшая на дне болота лягушку, сунул длинный нос прямо в гриндер. – Тебе туда шерстокан наблевал?
– Это Гоблин пошутил, чтоб ему в паучьем желудке застрять! – пожаловался Чухонь. – Свои подсунул. На размер меньше. Я спросонья не разобрал.
– Слабак. – Сиплый метко сплюнул на тупоносый ботинок. – Как ты в Братстве оказался, не пойму!
Злая обида сдавила грудь железным обручем. Чухонь отвернулся. Ему еще нет шестнадцати, и в норе он самый мелкий. Знал бы Сиплый, каково это – постоянно терпеть насмешки и только криво улыбаться.
– Не хнычь, задохлик. – В заскорузлой лапе горбуна блеснуло стальное лезвие. – Решим сейчас твои проблемы.
Чухонь испуганно поджал ноги. Сиплый осклабился и отсек ножом тяжелому гриндеру тупой мыс. Со вторым ботинком он проделал то же самое.
– Готово. Напяливай и шевели поршнями.
Идти легче не стало. Теперь мелкий мусор и острые камешки, попадая в ботинки, больно кололи измученные ноги. Чухонь, стиснув зубы, терпел. Мечтал уже куда-нибудь прийти. Не мог дождаться, когда закончится этот серпантин из узких тоннелей.
Интересно, на какой они глубине? До чутких ушей Чухоня не долетало ни звука из внешнего мира. Зато воняло, как в лотке у шерстокана. Мохнорыло его знает, что за запах!
Наконец они вышли
