отцепят, потом вас маневровый подальше на запасной затолкает. Потом ещё пока ждать новую «голову» будете. Если знать, с какого пути покатитесь, часа два минимум можно гулять. А то и больше. Конечно, если ваше начальство не забыкует, – со знанием дела проинформировал дед Аркаша.
– А как же узнать-то это? – боясь спугнуть птицу счастья, осторожно спросил Семён.
– Да нет ничего проще. Ща пойду к себе, свяжусь с диспетчером и спрошу. Ты что же думаешь, мы безвылазно в паровозах сидим, пока такая канитель происходит? Тоже, чай, люди, а не железки. Да и что для родной души в тельняшке не сделаешь, – расплывшись в самой что ни есть благожелательной улыбке, сказал неожиданный спаситель.
– Дед, тогда уж позволь совсем обнаглеть. Разреши нашему прапору к тебе в тепловоз подойти, узнать про этот путь.
– А-а-а… это такой важный гвоздь-сотка? – спросил машинист.
– Точно он! – расхохотался Семён.
– И если опять же не в облом, по дороге шепни ему негромко, что старший сержант Григорьев сам отойти с поста не может и очень его просит подойти во второй вагон.
– Ладно, старший сержант Григорьев, бывай! Не боись, всё сделаем, о чём договорились. Дай краба пожму. Служи и ни о чём не тужи! – придерживая дверь (не то что наши олухи), вышел из тамбура дед Аркаша.
– Во, блин, прямо, тётушка фея какая-то! – прошептал Семён.
Ровно через три минуты ворвался раскрасневшийся Гриня.
– Ты что, Студент, совсем оборзел? Сам подойти не можешь, а уже каких-то гражданских в гонцы нанимаешь?
«А вот и злая мачеха собственной персоной», – про себя ухмыльнулся Сёма.
– Не кипятитесь, товарищ старший прапорщик. Когда узнаете, что я надыбал, сами побежите моим гонцом быстрее ветра, – спокойно сказал улыбающийся Семён, всем своим видом излучая уверенность. Потом так же спокойно, чётко и по-военному рассказал Грине свои соображения и передал разговор с дедом Аркашей.
Курить уже не хотелось, но Гриня попросил сигарету. Семёну пришлось открыть новую пачку «Памира» и автоматически присоединиться самому. «Вот, блин, пагубная привычка. Дембельнусь – брошу», – подумал он.
Гриня, выслушав Семёна и покурив на халяву, действительно убежал быстрее ветра в тепловоз. Через десять минут договорились встретиться здесь же, в тамбуре второго вагона, всей группой. Времени, как оказалось, было в обрез.
Гриня вернулся довольный, с какими-то листочками в руках. Все были в сборе и уже вкратце проинструктированы Семёном. Снова закурили.
– План такой, – приосанился Гриня. – Сейчас мы все подписываем изменённый график дежурств и с этого же момента считаемся в наряде. Виноградский – с прошлого дня дежурный по кухне. Я – дежурный по первому вагону. Дневальные при мне Пиликин и Ромодановский. Старший сержант Григорьев – дежурный по второму вагону. Дневальные: Урусбаев и Виноградский. Второй, конечно, когда отоспится от предыдущего наряда. Я подписал новый распорядок дня личного состава
