вновь всколыхнул сомнения. – Вам лучше поинтересоваться у Елены Владленовны, нам она сказала, что с Машей все в порядке, просто ее родители забрали документы. Возможно, вам она скажет больше.
– Нет. Это не лучший вариант. Я не горю желанием обращаться к начальству. Я человек здесь новый, мой интерес может показаться неуместным. Но спасибо, вы мне очень помогли.
– А что заставило вас заинтересоваться историей Маши? – настойчиво переспросила я.
– Ничего серьезного, – отмахнулся Георгий Романович.
– Вы думаете, с ней случилось что-то страшное и нас обманывают?
– Нет-нет, поверьте, причин для волнения нет! – Его стремление меня успокоить выглядело слишком уж театрально. – Я, наоборот, хотел приободрить родителей девочки. Елена Владленовна сказала, что, если они захотят, Маше дадут шанс восстановиться. Я планировал предложить свою помощь. Дело в том, что мой племянник однажды оказался в схожей ситуации, но там не шла речь о восстановлении…
– Что-то случилось?
– Да. Его жизнь закончилась плохо. И мне не хотелось бы повторения трагедии в другой семье. Но это уже не важно. Говорю же, история вашей соседки мне напомнила другую, личную. Отсюда и интерес, извините.
– Ничего страшного, – вымученно улыбнулась я и напоследок попросила: – Если вам удастся найти телефон Машиных родителей и дозвониться до них, вы мне скажете?
– Непременно, – ответил он на улыбку, и я поняла: не скажет.
Из кабинета я вылетела пулей и, схватив за руку рассеянно изучающую носки кроссовок Ксюху, потащила ее за собой по коридору.
– Ты что? – удивилась она. – Зачем он тебя звал? Судя по поведению, хотел съесть, как минимум!
– Пойдем скорее! – буркнула я, проигнорировав шутку, и оглянулась через плечо на запирающего дверь в кабинет Георгия Романовича.
– Да что произошло? – насторожилась подруга.
– Расскажу у нас в комнате, – категорично заявила я и ускорила шаг. Ксюха практически бежала за мной следом и, как ни странно, молчала.
– Ты мне расскажешь, наконец, о чем вы там говорили? – еще раз воскликнула она, после того как я тщательно прикрыла дверь в нашу комнату. Даже на замок заперла для верности.
– Он меня спрашивал… не поверишь! О Маше! – задыхаясь, начала я. От возбуждения сбивалось дыхание, и я ходила из угла в угол по комнате, оживленно размахивая руками.
– Неужели правда? А что он хотел узнать? – Ксюха приоткрыла от изумления рот и залезла на свою кровать, скрестила по-турецки ноги и приготовилась слушать.
Я уселась напротив, подробно пересказала Ксюхе наш разговор с Георгием Романовичем и в заключение отметила:
– Мне кажется, препод чего-то недоговаривает. Вся эта история про племянника ну очень уж надуманна. Создалось впечатление, будто он вынюхивает, собирает информацию… не очень похоже на личный интерес.
– А что
