рубашке. Он опередил меня всего на мгновение, и уже в следующую секунду я настиг его в конце коридора и подсек ему ногу.
Падать человек не умел. Вместо того, чтобы выставить руки вперед, он обхватил голову, словно хотел прикрыть ее от сваливающихся сверху кирпичей, и тяжело повалился на пол.
– Не ушибся, малыш? – спросил я. – А почему без очков?
Официант Сашка, исподлобья глянув на меня, сел, обнял руками колени и спрятал в них лицо. Я тяжко вздохнул – настолько живо представил себе реакцию профессора.
– Лучше бы это сделал кто-нибудь другой, – сказал я, приподнимая парня за ворот рубашки.
Глава 13
Профессор продемонстрировал завидную выдержку. Он взглянул на Сашку, ничем не выдал своих чувств, не издал ни одного упрека в адрес «вшивых апартаментов», быстро зашел в свой номер, повсюду зажег свет, прошелся по комнатам, после чего спросил у меня:
– Вы его обыскали?
– Нет.
– Надо бы… Надо бы! – повелевающим тоном повторил он и, не дождавшись от меня решительных действий, близко подошел к официанту и приказал: – Ну-ка, малец, выверни карманы и расстегни рубашку!
Сашка подчинился. На пол выпали дверной ключ, шариковая ручка, огарок свечи и зажигалка. Курахов мельком взглянул на предметы и снова зашел в номер.
– Свои вещи узнаете? – спросил я.
– Не-ет, – едва разжимая зубы, протянул профессор. – Не узнаю… Да не стойте вы там, сейчас разбудите весь свой бомжатник! Заводите отрока сюда!
Я легонько подтолкнул официанта в профессорский номер. Не думаю, что Марина продолжала крепко спать в своем номере после того, как Сашка с лету приземлился на пол, отчего содрогнулась вся гостиница. Но смелости выглянуть в коридор у нее хватило лишь тогда, когда она услышала наши с профессором голоса. Она высунула заспанное лицо из-за двери, испуганно посмотрела по сторонам и шепотом спросила:
– Что происходит? Что здесь упало?
Ее огненные волосы были распущены и упругими волнами лежали на обнаженных плечах. Марина была в ночной рубашке, босая, и я мимоходом заметил, что в неглиже, помятая теплой постелью, она выглядит намного привлекательнее, чем в черной юбке, сиреневой кофточке и с туго заплетенной косой. Такие красивые густые волосы надо показывать, а не вить из них веревку.
Мы с профессором не успели махнуть на нее руками, чтобы она поскорее закрылась, как в коридоре появился озабоченный ночным переполохом отец Агап. Батюшка спал на своем топчане не раздеваясь и потому пришел по всей форме – в брюках и рубашке, причем в движении его было столько решительного порыва, словно батюшка намеревался с ходу вступить в бой с нечистью.
– Что за шум? – женским голосом возвестил он о своем появлении.
– Идите почивать, батюшка! – сдержанно, но твердо попросил профессор, прикрывая за собой дверь номера, где бледный, с дрожащими руками на диване сидел Сашка.
