к очередной молитве. Данное обстоятельство не интересовало командира штурмовой группы. Принято у мусульман молиться (через каждые два часа), пусть молятся. Это их право. Веру людей, независимо от того, к кому она относится, к Христу ли, к Аллаху или Будде, следует уважать. Вера – великое дело, без нее нельзя. Опустив бинокль, майор решил отползти в овраг – покурить, но провибрировала его радиостанция. Пришлось ответить:
– Гончар на связи!
– Я Гусар!
– Что тебе, Гусар?
– Взгляни на аул, командир!
Майор поднял бинокль, вновь поднес оптику к глазам и увидел, как по дальней от него улочке, по той, на краю которой находился дом Камалова, медленно движется армейский «УАЗ». Вадим спросил прапорщика:
– Машина с номерами?
– Нет! Внутри человек пять! Я их через прицел и лобовые стекла вижу. Все в гражданке, но с автоматами!
Гончаров приказал:
– Переместись на вершину, чтобы видеть их и дальше!
Гусаров ответил:
– Уже переместился!
– Молодец!
Майор вызвал Дробышева:
– Дрога!
– Я!
– «УАЗ» в ауле видишь?
– Конечно, я его еще от мечети засек!
– Хорошо. Если он пойдет по трассе в ущелье, люди из вездехода тебя не заметят?
– Нет!
– Уверен?
– Уверен!
– Добро! Следи за гостями!
– Слежу!
Отключившись, Гончаров переместился ближе к обрыву низины и укрылся за глиняным валуном, обратив все свое внимание на внезапно появившийся внедорожник. Тот подошел к усадьбе Змеелова, притормозил, но не остановился. Из ворот на улицу никто не вышел. «УАЗ» проследовал по дороге до моста. И тут встал. Ненадолго, лишь для того, чтобы высадить одного человека. Человек был без оружия, а Гусаров докладывал о том, что пассажиры внедорожника вооружены. Оставил ствол в машине? Да, получается, оставил. «УАЗ» между тем проехал мост и вновь остановился. Из него вышел второй, также безоружный человек в обычной гражданской одежде. Почему старший машины их сразу обоих не высадил? Расстояние-то между остановками равнялось длине моста. Но это дело старшего. Внедорожник пошел в ущелье, а люди, оставленные у моста, разошлись. Первый начал подъем на склон, второй спустился в низину. Гончаров вызвал Гусарова, чтобы предупредить о поднимающемся неизвестном, но прапорщик видел и контролировал того. Вадим перевел бинокль на гостя, что спустился в низину. Этот чеченец извлек из-за пазухи бинокль и начал внимательно и неторопливо осматривать потрескавшееся дно естественного водосборника, пересохшего в это время года. Закончив осмотр, чеченец прошел под мост.
Прапорщик Тараскин, сместившийся к командиру, произнес:
– Никак, майор, «чехи» разведку проводят!
– Рановато что-то!
– Почему? Знают, суки, что если спецназ выйдет на Аласхан, то заранее, опережая действия боевиков. Вот и ищут наши следы!
–
