швед перестал кочевряжиться и показал тайник.
Левицкий, убедившись, что их не надули и бумаги те самые, за которыми пришлось гоняться уйму времени, рубанул палашом, отделяя голову незадачливого курьера от туловища. Брезгливо вытер лезвие и вложил оружие в ножны. Конфиденты тем временем добивали слуг, невзирая на их мольбы о пощаде. Свидетелей быть не должно. Пострадал и попутчик – французишка, купец Кутурье. Его оставлять в живых было всего опасней.
– Убить, – велел Левицкий.
Скоро с кучкой шведов и французом было покончено.
Жаль, ни реки, ни озера, а то бы веревку с камнем на шею – и бултых на дно вместе с уликами. Не найдет никто, не разыщет.
Трупы спрятали в густых кустах, от чужих глаз подальше. Если и наткнется кто по случаю, спишет на разбойников, благо тех на дорогах разоренной войной и вспышкой чумы Речи Посполитой всегда вдосталь.
– Теперь можно и в Петербург, за наградой, – довольно улыбаясь в усы, произнес фон Кутлер.
Он уже видел себя майором, а то и полковником. Миних обещал наградить по-царски, слово фельдмаршал всегда держал.
Поручик Веселовский тоже мечтал о повышении, но по-своему. Его манила блестящая служба в гвардии; в канцелярии давно лежало письмо с просьбой о переводе в Семеновский полк на любую подходящую ваканцию. Ходу прошению пока не давали, однако после выполнения столь щекотливого поручения все должно было перемениться исключительно в лучшую сторону.
Левицкий бережно опустил секретные бумаги в кожаную сумку. Первая инструкция выполнена… почти. Но ведь есть и вторая. Самая противная и тяжелая. Сколько из-за нее было водки выпито, не счесть.
Господи, что же я творю?!
Откуда ни возьмись, в руках драгуна появились заряженные пистолеты, припасенные как раз для этого случая. Стрелком он был метким, впустую тратить пули не стал. Два выстрела, два бездыханных тела недавних конфидентов.
Упокой их души, Боженька!
Простите меня…
Он похоронил бывших товарищей неподалеку от шведов. Даже постоял минутку в скорбном молчании, держа под мышкой запыленную треуголку. Развевался плащ на ветру, дымились пистолеты. Запах пороха щекотал ноздри.
Левицкий взгромоздился на сытого коня, приготовился дать ему шпоры и тут вспомнил.
Медальон. Был четкий приказ его уничтожить.
Жаль красивую вещицу.
Исполнительный Левицкий положил парсуну на камень и раскрошил каблуком. Порядок.
А теперь пришло время тайное сделать явным. Европа должна узнать о коварном злодеянии русских. Пусть об этом напишут все газеты.
Ему было противно от содеянного, но иногда ради благой цели приходится вершить черные дела.
Женщина, которую он боготворил, должна взойти на престол. Став императрицей, она никогда не забудет того, кто ей в этом помог.
Храни
