уже как пескоструйный аппарат.
– А я ещё и коньяк чую, – язвит кошка.
– Коньяк – это святое, «ром – молоко солдата».
– Как на работе?
– «У Манохина трубы лопнули», как может быть на работе? Тяжело.
– Опохмелялся?
– Не, я не умею.
– Значит, ещё не всё потеряно! Разум пытается сделать из тебя гомо-сапиенса.
– Вот только «гомо» не надо!
– Это латынь!
– Я только «по-французски» понимаю.
– Штаны, кстати, плохо отстирались, полиглот.
– Хуй с ними, новые куплю.
– Ты без нас и кольцо парашютное не дёрнешь, а с тобой в примерочную мы не пойдём.
– Без сопливых обойдусь.
– Без сопливых-то, может, и обойдёшься, а вот без нас тебе на ногах точно не устоять!
– Всё время забываю, что вы на четырёх по жизни…
– Ну ты тоже на двух не всегда…
– Вчера особенно… – заржала кошка.
– Хватит уже стыдить! Я морально самоуничтожался на работе почти девять часов. Проводил внутренние духовные изыскания с пользой для общего дела, между прочим! Удваивал ВВП, невзирая на лица. Разрешал потенциальные конфликты и искал выход из затруднительных ситуаций.
– И в чём польза от твоих Достоевских самокопаний?
– Как в чём? Осознал… Встал на путь исправления. Впредь обязуюсь и так далее…
– Ты-то?
– Я-то!
– Нам только не заливай. Проходили уже твою морально-этическую перестройку не раз.
– «Перестройка» для меня синоним слова «предательство», – я вспомнил сегодняшнего очкастого водителя, – И не только для меня кстати.
– Сейчас не об этом… И что за манера всё в одну кучу смешивать?
– Это он из-за нецелостности натуры, – объясняет собака. – Да и после таких жертвоприношений Бахусу трудновато держать какую-то одну линию рассуждения. «Ментальный тремор», как я это называю.
– И это всё я выслушиваю в своём доме! – я театрально воздел руки к небу.
– И актёришка так себе, – добила, оглядев меня, кошка, – хуёвенький…
Наконец я добрался до кухни. Достал из холодильника кастрюлю макарон, я всегда варю макарон побольше, чтоб хватило на неделю. Очень удобно. Идею позаимствовал у художников Митьков. Только у них зельц был с хлебом, да ещё и на целый месяц, а я решил на макаронах остановиться. Чтоб за копирайт не платить. С удовольствием поужинал макаронами с сосисками да под коньячок. Естественно, вместе с животными. Те прутся от этих сосисок со страшной силой. Макароны тоже едят, но без фанатизма. Как говорит кошка – «чисто для углеводов». Уже после чая меня окончательно отпустило, и я обрёл кондиции нормального человека. Теперь можно и ящик зазырить.
Вечерний просмотр телевизора обычно начинается с дебатов. Дело в том, что у нас разные вкусы. Кошка любит футбол, собака обучающие каналы, я телик ваще не смотрю. А вместе они любят передачи про рыбалку.
