послезавтра попробуем. Иногда надо и отдыхать от работы.
5
Длинный, извилистый, причудливо ветвящийся и танцующий коридор. Славомир бежал по ребристому, плывущему и разрастающемуся ступенями полу. Стены извивались, изгибались, перекручивались, тянулись километрами проводов. Черный, красный, белый, опять черный. Цвета перемигивались, танцевали, загорались и гасли, превращались в какофонию звуков, прилипали к языку феерией вкусов, взрывались фонтаном огня. Мир вокруг полыхал фиолетовыми вспышками корабельных импульсаторов и гремел бравурным маршем судовых двигателей. Стоп! Откуда звук? Хорошо отлаженные двигатели работают почти без звука, только чуть заметная дрожь в палубах, когда крейсер проламывается через надпространство. Но это не важно, потолок опять изогнулся, превращаясь в пол, и расцвел всеми оттенками черного цвета, затем посинел и превратился в острый вкус японского соуса. Славомир мчался вперед, он не обращал внимания на пертурбации коридоров, надо успеть, успеть, успеть.… Надо во что бы то ни стало добежать. В запасе всего 26 секунд. Но что-то изменилось, мелькнуло крылатой тенью, коридор сжался, запеленывая Славомира в тесный кокон спасательной капсулы. И все кончилось.
В каюте разливался мягкий свет из потолочных панелей, стены были неподвижны и даже не пытались изменить свой нежно-салатный цвет. У кровати стоял врач и озабоченно смотрел на своего пациента.
– Проклятье! Фу, к навьям все это! Великий космос, опять то же самое. Доктор, не знаю, помогите как-нибудь, сделайте что-нибудь, опять тот же сон!
– Подожди, Славомир, успокойся. Это только сон. – Врач присел на табурет и извлек из кармана коммуникатор. – Все, успокоился? Теперь рассказывай.
– Хорошо. – Первой мыслью было послать врача подальше, но, немного успокоившись, Славомир решил, что от этого лучше не будет, и приступил к повествованию: – Почти каждую ночь одно и то же. Практически один и тот же сон: каждую ночь я бегу по бесконечным коридорам, они извиваются, как змеи, светятся огнем. Я бегу между этих мигающих стен, я должен успеть. Куда – не знаю, но это важно. Я спешу изо всех сил, понимаете, Вячеслав Михайлович, но не успеваю и просыпаюсь.
– А что ты делаешь в самом конце сна?
– Как что, просыпаюсь! Нет, постойте, я попадаю в капсулу, обычную спасательную капсулу. И еще, только что вспомнил: 26 секунд, я должен что-то сделать, куда-то попасть за 26 секунд. – Славомир на минуту остановился, задумавшись. – Доктор, вы не знаете, что это? Почему именно 26 секунд? Я уже устал от этого! Может, попробуете ментоскоп?
– Говоришь, что тебе отпущено всего 26 секунд. – Вячеслав Михайлович озадаченно потер переносицу, не обратив никакого внимания на паническую идею применить ментоскоп. Как врач он знал, что в этом случае ментоскопирование бесполезно. Надо подтолкнуть пациента, направить его, чтобы он сам все вспомнил и сам восстановил свою психику. Роль врача здесь сводится только к наблюдению и ненавязчивой помощи. – Ладно, попробуем. Капитан первого ранга Прилуков, что вы можете рассказать о вашем последнем бое?
– Я
