сундучок, – хрипло сказал трактирщик, – в нем сокровища из голубого фургона и все, что я скопил за время работы в трактире. Возьми, только оставь жить!
– Посмотрим, посмотрим… чего ты там скопил за годы безупречной работы? Ну-ка, открой сундук – вдруг ты там петли ядом каким-нибудь намазал или еще какая-то гадость. От тебя, шалуна, всего можно ожидать… ага… сюрпризов нет. Просто откинуть вот эти петли, и все? Замков нет? Ну понятно – замки всегда можно сбить, а вот такой тайничок – это самое то. Ух ты, да тут все как надо! Вижу, хорошо ты трудился. – Шанти довольно ухмыльнулась, сунула руку в россыпь сокровищ, хранившихся в сундуке.
Чего там только не было! В отблесках света, доходившего в тайник через открытую дверь кладовой, тускло блестели золотые и серебряные монеты, а в них, как изюмины в поминальной каше, – перстни, кольца, броши, кулоны, браслеты… И во многих были вделаны камни, крупные и мелкие, круглые и овальные, граненые и нет – изумруды, рубины, алмазы. «Сундучок» был размером сто на семьдесят сантиметров и высотой около семидесяти. Шанти прикинула – даже по самым скромным подсчетам, это были сотни тысяч или миллионы золотых.
– Ты дурак! – удивленно сказала она. – Зачем тебе надо было продолжать грабить, когда у тебя уже было столько, что не потратить до конца жизни? Зачем ты продолжал это делать? Вообще, откуда взялись эти все сокровища? Неужели это все снято с убитых купцов? И как это тебя до сих пор не разоблачили?
– Что касается золота и драгоценностей, захваченные товары мы потихоньку сбывали тем же купцам. Может, кто и догадывался, откуда все эти ткани, меха, пряности и всякое другое, но молчали. Я недорого продавал. Деньги за те товары, что продавал, – тут, в сундуке. Покупал камешки – они меньше размером и весят немного. Можно легко унести в кармане, а потом продать за много золотых. Никто не знал, чем я занимаюсь. Я время от времени своих помощников пускал в расход. – Бледный как полотно трактирщик показал на лежащего перед ними Носа. – А кто мог на меня плохо подумать? Я многим в селе помогал, они чуть не молились на меня. И церкви жертвовал. Никому плохого слова не сказал, всегда и со всеми добрые отношения. Почему не бросил разбой? Сам не знаю. Не мог. Затягивает. Ты знаешь, что властен над их жизнью, а когда смотришь в угасающие глаза очередного купца, делается так сладко, так хорошо… это слаще, чем с бабой. Хотя, бабы купцов отдельное удовольствие. Так приятно насиловать ее на глазах мужа, и тот ничего не может сделать. А потом разделать, как свинью, смотреть, как ее муж прямо на глазах седеет и плачет, будто дитя.
– Да ты маньяк, неуважаемый, – хмыкнула Шанти. – Что, и детей пытал?
– Нет, я их просто убивал. Легко. Зачем они мне? Впрочем, если постарше, девочки, например, то… – Он не договорил.
Когтистая лапа мгновенно обратившейся драконицы вспорола живот и вырвала ему кишки, отбросив в сторону могучим ударом. Шанти больше не собиралась слушать откровения маньяка-убийцы. Решила – хватит чернухи, пора заниматься делом.
Драконица
