Кроме того, – лукаво добавил он, – полагаю, Роджер Биго не станет возражать, если вы прокатитесь на его лошади. Он от вас без ума.
Ида обмерла от ужаса, но заставила себя разминать плечи Генриха.
– Я не замечала, чтобы он уделял мне больше внимания, чем кому-либо другому. – Она надеялась, что голос звучит беспечно и естественно.
– Биго надеется вернуть графский титул и восстановить Фрамлингем, но я вижу, как он поглядывает в вашу сторону. По крайней мере, у него достаточно здравого смысла, чтобы не испытывать границы моего терпения… чего нельзя было сказать о его отце. И все же Биго есть Биго.
Ида промолчала, продолжая трудиться, но осознала, что должна быть осторожна. Она не хотела навлечь на себя гнев Генриха или поставить под удар Роджера, нуждающегося в благосклонности короля. У Генриха зоркий глаз, и он безжалостен, когда посягают на его собственность. Ида жила будто в клетке, хоть и в позолоченной. Многие, конечно, позавидуют ее положению, однако, по сути, она нищая – у нее отняли ее собственную судьбу.
Когда Ида закончила разминать мышцы Генриха, он заключил ее в объятия. Его губы и язык во время поцелуя отдавали вином, а борода колола лицо. Она безропотно покорилась его желаниям и даже извлекла дрожь удовольствия из происходящего. Приятно находиться в мужских руках. Движения его тела создавали волны возбуждения, но, прежде чем оно достигло желанной силы, Генрих пролил семя, поцеловал Иду в уголок рта, шею, грудь, после чего отстранился и с довольным вздохом вытянулся рядом. Через несколько минут его дыхание замедлилось, и он начал похрапывать. Ида попыталась украдкой покинуть постель, но Генрих, вытянув руку, схватил ее за талию.
– Нет, – произнес он. – Останьтесь на ночь, любовь моя.
Сердце Иды сжалось. Она легла обратно. Приятное покалывание внизу живота продолжалось, подобно далекой грозе, и постепенно затихло, пока она лежала без сна и разглядывала гобелены, украшавшие стены ее темницы.
Утром король взял ее снова, словно хотел доказать себе и ожидающим его пробуждения придворным, что все еще достаточно силен, чтобы провести ночь с молодой любовницей и пойти на новый приступ на рассвете. Этот факт он донес до сведения слуг, собравшихся у полога кровати, посредством вздохов удовольствия, хотя обычно, получая наслаждение, был более сдержан.
Истерзанная Генрихом, Ида проследовала за церемониймейстером по коридорам в спальню, которую делила с несколькими женщинами, когда двор был в полном сборе. Выйдя из здания, она увидела, как мужчины и собаки собираются на охоту. Королевский конюх держал коня Генриха наготове, а гончие взволнованно вертелись под ногами или рвались со свор. Мужчины стояли подбоченясь и бросали нетерпеливые взгляды на главное здание. Иду встретили понимающими и даже радостными взглядами, поскольку ее появление предвещало скорый приход короля. Она услышала, как кто-то из свиты Генриха Молодого пошутил, что его величество сегодня уже поймал кролика.
Ида была вынуждена пройти совсем близко от Роджера Биго и Уильяма
