великого князя Александра Михайловича: «Люди умирают ежеминутно, и мы не должны были бы придавать особого значения смерти тех, кого мы любим. Но, тем не менее, смерть императора Александра III окончательно решила судьбу России. Каждый в толпе присутствовавших при кончине Александра III родственников, врачей, придворных и прислуги, собравшихся вокруг его бездыханного тела, сознавал, что наша страна потеряла в лице Государя ту опору, которая препятствовала России свалиться в пропасть. Никто не понимал этого лучше самого Ники. В эту минуту в первый и в последний раз в моей жизни я увидел слезы на его голубых глазах. Он взял меня под руку и повел вниз в свою комнату. Мы обнялись и плакали вместе. Он не мог собраться с мыслями. Он сознавал, что он сделался императором, и это страшное бремя власти давило его.
– Сандро, что я буду делать! – патетически воскликнул он. – Что будет теперь с Россией? Я еще не подготовлен быть царем! Я не могу управлять империей. Я даже не знаю, как разговаривать с министрами. Помоги мне, Сандро!
Помочь ему? Мне, который в вопросах государственного управления знал меньше, чем он! Я мог дать ему совет в области дел военного флота, но в остальном…
Я старался успокоить его и перечислял имена людей, на которых Николай II мог положиться, хотя и сознавал в глубине души, что его отчаяние имело полное основание…»[109].
Это была сиюминутная слабость, вырвавшаяся из-под контроля Николая II, доверенная близкому родственнику и другу детства, искренне разделявшему вместе с ним общую невосполнимую утрату и скорбь. Вскоре молодой император, повинуясь чувству долга, взял себя в руки и никто не мог догадаться по его лицу, что творилось в его душе.
Уже через полтора часа после смерти Александра III в маленькой ливадийской церкви новому императору Николаю II стали присягать лица императорской свиты и другие должностные чины. Многим из присутствовавших здесь монарших родственников эта официальная церемония напоминала известную и знаменитую фразу французских герольдов: «Король умер! Да здравствует король!».
На 1894 год Императорская фамилия Дома Романовых насчитывала 53 человека, краткие сведения о которых размещались в «Придворном календаре» за каждый год.
Многие из Августейших особ в Российской империи и во всем мире с тревогой всматривались в облик молодого императора Николая II, стараясь понять, что скрывается за внешностью симпатичного на вид юноши в полковничьих погонах, какие перемены наступят в жизни огромной державы, как смена Государя-самодержца скажется на жизни каждого из его подданных. Нередко со сменой монарха в России наступала другая эпоха.
Первые минуты после смерти Царя-Миротворца Александра III отразил в своих рукописных воспоминаниях очевидец событий В.Ф. Джунковский: «Наконец отворилась дверь, вышел гр[аф] Воронцов, вскоре вернулся с бумагой. Минуты через две Воронцов опять вышел. – Цесаревич подписал манифест о вступлении на престол. /…/ Бедный Цесаревич не мог даже выплакаться у тела отца. Он сделался Монархом,
Вел. кн. Александр Михайлович. Книга воспоминаний. М., 1991. С. 140–141.
