исторический труд, выбирает последнее. Как сложилась его жизнь после этого события – неизвестно. Величайший из китайских историков, благодаря которому, собственно, потомкам и стало известно о величайшем из императоров, умер в безвестности.
Возможно, сказывается насыщенная эзотерическими впечатлениями жизнь У-ди. А может, наследственная болезнь императоров династии Хань (хотя, судя по всему, любой одуревший от безнаказанного самоуправства впадает в такого рода сумасшествие, примеров чему в истории бесконечно много) приводит к тому, что У-ди в конце своей жизни не интересуется ничем, кроме как охотой на ведьм. Пройдут тысячелетия, и «охоту на ведьм» будут поминать в кавычках. Но У-ди воевал с ведьмами вполне конкретно: основанием для казней были его сны, где к нему являлись духи и боги и показывали ему, кто именно и что именно замышляет против него.
Свита императора пребывает в вечном беспокойстве за свои жизни и судьбы своих семей, подданные разбегаются, казна пустеет. Торговые пути перерезаны бандами, которые всегда появляются во времена обнищания. Армия мародерствует. В империи всякий, вне зависимости от звания и состояния, находится под угрозой каждую минуту. Война идет и на границе, и по всей стране. Такое наследие оставляет величайший из императоров Китая своим потомкам.
Наследник У-ди, Чжао-ди (вернее, его советники-конфуцианцы – сам он взошел на престол в возрасте 6 лет) все свое царствование был занят тем, что снижал налоги, утихомирив в итоге пожары крестьянских войн, наводил порядок на границах, восстанавливал армию и торговые сообщения. Впасть в маразм и убийственную (буквально) для подданных подозрительность он не успевает, умерев в 20-летнем возрасте, но его потомки будут уже не в состоянии вернуть времена «3 %», и вся династия Хань с этого момента катится к упадку, напоминая гигантский корабль, получивший пробоину, залатать которую уже невозможно.
Лучший в истории период Китая, времена Цзин-ди, больше не вернутся никогда, хотя нынешнее правительство Китая очень успешно применяет ту же практику – снижение налогов ради общего роста благосостояния и благополучия. Жуткий период «самого великого в истории» У-ди, в конце концов, ничем не отличается от других «самых великих в истории» любой другой страны – прекрасно выглядящее на политических картах «величие» и крайняя нищета и массовая гибель современников «величия».
Идея резкого снижения налогов для пополнения казны в среднесрочной перспективе в истории любой страны срабатывала всегда, но среднесрочная (про долгосрочную уже и не говорим) перспектива неинтересна политикам, которые решают сиюминутные задачи. Везло мало кому и редко когда, но вот Китаю с Цзин-ди – повезло. Пусть и ненадолго.
Цзин-ди и постковидная эпоха
История интересна в первую очередь тем, что это – вечный вопрос: снижение налогов – подъем налогов. Что делает Цзин-ди для приведения экономики к росту? Производит снижение налогов.
