позвонивший на следующий день Георгий.
– Как объявили? Когда? – начал я задавать глупые вопросы, вспоминая вчерашний диалог с депутатами.
– Да вот сейчас! Сайт обновил, а там на завтра уже и прием назначили, – продолжал Георгий.
Немного посовещавшись, мы решили последовать данному на партийном собрании совету и подать документы в первый же день.
– Комиссия начинает работать с десяти, давай встретимся в восемь? – предложил Георгий.
В душе я сомневался в целесообразности визита в ИКМО в такую рань, но согласился.
– Дорогая, ты не видела мои депутатские документы? – прокричал я, уставившись на опустевшую тумбочку.
– Где бросил, там и валяются! – донеслось из кухни.
Это была игра. Жена патологически не выносила ничего лишнего и регулярно прятала все, что я неосторожно оставлял там, где, по ее мнению, этого быть не должно.
– Любимая, – взмолился я, – завтра вставать рано, а сегодня у меня спектакль! Не издевайся, куда ты их положила?
– Туда, где им и место! В комоде посмотри! – сжалилась надо мной жена. – Но если придешь сегодня после десяти, ужин будешь себе готовить сам. Я ночью прыгать не собираюсь!
Это тоже была игра. Прекрасно зная, что спектакли часто заканчиваются поздно и прийти до десяти я никак не могу, жена, конечно, всегда меня дожидалась. Иногда, в очередной раз не выдержав подобных нравоучений, я задавал ей вопрос, чем она думала, выходя замуж за артиста? Впрочем, ответ с годами не менялся: «Я и сама себя спрашиваю, чем же я думала?» – неизменно повторяла она.
Я достал из комода документы, снова положил их на тумбочку и начал собираться в театр.
До указанного на сайте адреса мне нужно было пройти всего метров триста, но, как я давно усвоил, чем короче путь, тем больше шансов опоздать. Я перешел через ближайший перекресток и миновал небольшой сквер с появившейся недавно странной композицией.
«Какая безвкусица!» – вспомнились мне произнесенные женой слова, когда мы впервые разглядывали пестрое, как попугай, изготовленное из искусственной травы подобие бабочки. «Я бы поняла, если б это для детей поставили, но с этой оградкой… Точно могилка», – сыронизировала супруга.
Я опоздал на десять минут, и, когда подошел к нужному дому, увидел группу скучающих людей. Был среди них и Георгий.
– Я внес нас в список, но перед нами уже двенадцать человек, – грустно сообщил он, отведя меня в сторонку.
У двери ожидали еще пятеро: группа из трех угрюмых амбалов, чем-то напомнивших мне рэкетиров из девяностых, и два студента в похожих костюмчиках. Вероятно, как и Георгий, все эти люди успели записать в очередь тех, кто еще не подошел.
– Будем ждать, – только и смог ответить я, уныло разглядывая присутствующих. К слову сказать, уже сама дверь выбранного Комиссией помещения оказалась необычной. Старинный дом с годами изрядно просел, и теперь войти в подъезд не нагибаясь мог разве что
