громко выдохнула требуемое слово, добавив к угаданному сочетанию букву «й».
– Шо там было – как ты спасся?! – конферансье всплеснул руками. – Истерический хохот четверть часа сотрясал стены сельского культурного центра. Якубович, дождавшись, пока эмоции перестанут возобладать над разумом, сообщил, что бурятский смычковый двухструнный музыкальный инструмент – это нечто иное и не имеет ничего общего с вариантом, предложенным не лишённой чувства юмора колхозницей. Он назвал слово, наделавшее столько переполоха в забытой Богом хакасской глубинке. Звучит оно просто – «хур»…
Дамы и господа, я просю прощения за несанкционированное отступление от темы! – конферансье, как всякий просящий прощения или милостыню гражданин, «взбрызнул» лицо лёгким минорным оттенком. – Загадка третья: всё из того же детского политического еженедельника «Мурзилка».
Жульдя-Бандя, в артистическом экстазе, совсем позабыл о том, что вторая загадка так и не была разгадана «детишками», поскольку предложенные версии несколько отличались от ответов в «Мурзилке».
– У какого молодца, – он сделал хитрую паузу, присовокупив к ней улыбку, полную загадочности и неожиданности, – бурно капает с конца?
Ответы сыпались, как горох, однако правильного, по крайней мере, того, который знает всякий мало-мальски развитый ребёнок, не было. В компании молодых людей за сдвинутыми столиками поднялась девица, которой было уже весело, и ткнула пальцем в темечко сидящего рядом кавалера, степень опьянения которого средней назвать было бы нескромным.
Девица, улыбнувшись, окинула взглядом посетителей, ожидая реакции на свою пронзительную шутку, и захохотала так искренне, что равнодушных, включая и потерпевшего, в кафе не осталось. Конферансье тоже поддался на провокацию, но вовремя спохватился, упрекнув себя в излишней эмоциональности.
Тут обвиняемый, посчитав приговор для себя чрезмерно суровым, громко объявил:
– Брехня! У меня с конца пока ещё не капает!
– Закапает! – торжественно пообещала подружка и, уличив себя в остроумии, вновь обрушила в пространство свой неудержимый одесский темперамент.
Правильный ответ на этот раз всё же был найден. Малыш лет пяти, наряженный в матросскую форму, пропищал:
– Дядя, это самосвал!
– Молодец, моряк! – похвалил дядя. Он одарил малыша яблоком и апельсином, изъятыми со столика рядом с пустовавшей эстрадой, а мамаше отправил взгляд, в котором прочитывалось, что его кроткая философская натура, поступившись принципами, готова отдать ей себя на растерзание.
Родительница морячка абсолютно правильно уловила интонацию бессловесного предложения и встречным взглядом пожурила похотливого молодого человека, к чему недоставало лишь погрозить пальчиком.
Жульдя-Бандя в очередной раз осмотрел доверчивых «детишек», попавших в объятия его безудержного темперамента.
