исступленно гладила его шелковистую кожу…
Когда все закончилось, Саймон чуть отодвинул меня от себя и долго смотрел в глаза.
– Интересно, что ты хочешь увидеть в моих глазах? – смутилась я.
– Хочу понять, это на тебя так же действует, как на меня? Или нет?
– Что – это?
– То, что сейчас было. – Он смотрел на меня без тени смущения, словно вопрос был отвлеченный, сугубо научный.
– А как это на тебя действует?
– Я как будто теряю себя… Это очень странно, в книгах я не читал об этом… – задумчиво проговорил любимый.
– Да. Я чувствую то же самое, – тихо сказала я. В отличие от него, я не могла говорить о чувствах без смущения.
– Наверное, так и должно быть, – очень серьезно сказал Саймон. – Исчезает «я», появляемся «мы». – Неожиданно на его губах появилась лукавая улыбка. – Эти ваши человеческие чувства не так уж глупы, как кажутся на первый взгляд!
Когда мы наконец приступили к завтраку, раздался яростный звон колокольчика. Звонили как на пожар. Саймон взял пульт, и ворота пришли в движение. Едва только в них образовался проем сантиметров в двадцать, в щелку протиснулась Александра. Она понеслась по саду, размахивая над собой ярким платком, как знаменем. Когда морская вихрем ворвалась в дом, я увидела, что в руках у нее не платок, а какой-то плакат. На завтра в Сочи был назначен пикет против строительства дороги, и на секунду я подумала, что Александра вступила в ряды митингующих. Вчера она рассказывала мне, как сто лет назад в Турции вступила в ряды движения за права женщин и участвовала в массовых беспорядках. Но я ошибалась.
– Наконец-то! Я! Влюбилась! – закричала она вместо приветствия.
Саймон лукаво улыбнулся кончиками прекрасных губ и придвинул ей плетеный стул. Морская сегодня заплела роскошные русые волосы в косу, которая очень ей шла. Она торопливо заложила за уши выбившиеся из прически пряди и развернула на столе огромный плакат. На нем был изображен певец Николай Пинежский. Надпись внизу гласила: «Скоро в Сочи! Не пропустите! Только один концерт! Николай Пинежский выступит в доме культуры Сочи со своим уникальным шоу «История любви». Билеты в кассах города».
Не знаю, была ли фотография обработана в фотошопе, но выглядел Пинежский этаким Эросом в джинсах.
– Это твой избранник? – полюбопытствовал Саймон.
– Да. Правда, он ангел? – Александра уставилась на нас, ожидая подтверждения.
– Ну да, он, конечно, классный. И поет здорово, – промямлила я.
– Он не классный. Он – бог, – отрезала Александра. – Коля приезжает через месяц и пробудет у нас всего один день. Так что у меня очень мало времени на операцию по завоеванию его сердца.
– А ты уже побывала в его сне и убедилась, что он никого не любит? – поинтересовалась я.
– Я? Нет, – почему-то смутилась Александра. – Я могу зайти в сон только к тому, кого знаю. Но когда мы познакомимся, я зайду к нему в сон и расставлю
