не звучал по строгому приказу.И самый лучший в мире музыкант
За ним вальяжно не сидел ни разу.
Его порой считали простодушным,
Играл он то, что чувствовал внутри.
От нежных и чарующих мелодий
Стучало сердце радостно в груди.
Он не скрывал своё предназначенье,
Но скромно все овации встречал,
И получал большое наслажденье,
Когда на лицах слёзы замечал…
Стоял рояль на мраморном полу,
Среди большого зрительного зала,
И музыка волшебной пеленой
Всё светом и любовью заполняла…
Абонент недоступен
Сергей Исаков
Номеров телефонных бездушные цифры
перестали вмещаться в память…
Полчаса на ревизию, очень быстро
надо что-то убрать, добавить…
Этот номер не нужен и дальше – тоже,
а за ним – навсегда уехал.
А вот этот ответить уже не сможет,
я его не услышу смеха…
Но зелёную кнопку нажав отчаянно
вдруг в надежде, набравшись духу,
в невозможность поверить хочу случайную —
подношу телефон я к уху…
«Абонент недоступен», он где-то «вне зоны»…
Беспристрастен ответ железный
и другого ждать уже нет резона-
всё реально и бесполезно…
Но в душе, на донышке самом где-то
есть надежда на божье царство —
может, вдруг оттуда дождусь ответа
и услышу: Сергуня, здравствуй!..
Воспоминания об отдыхе…
Анастасия Мельничек г. Минск
Возьму свой творческий блокнот,
Визитку из отеля,
В рубашке сяду у окна.
Былое вспомню время:
Дельфинов, синий океан,
Волшебные закаты,
Роскошный бронзовый загар
И лайм в стакане с мятой.
Увижу белый вновь песок
С сапфировым отливом,
Услышу ласковый прибой
Со звонким переливом.
Лагуну вспомню и коктейль
Из манго и кокоса,
И привкус красного вина
С оттенком абрикоса.
Медуз на дальнем берегу,
Красивые ракушки,
Шпильки, блёстки и в кафе
Румяные ватрушки.
Курортный вспомню я роман,
До головокруженья!
И то, как местный ловелас
Мне делал предложенье…
Лебеди
Сергей Исаков
Предпоследний день октября —
минус три, снег на солнце тает..
Грусти капельку нам даря,
лебединая кружит стая…
Круг над лесом, над полем круг,
на прощанье не наглядеться…
Улетают они на юг,
милый север оставив в сердце…
Их одиннадцать в стае той,
а красивы – не оторваться…
Пусть же следующей весной
все одиннадцать возвратятся…
