из кирпича. Десять или около того шагов до дома превратились в километр. И метрам не было конца, мне казалось, что мы бежим целую вечность, и дом не становился ближе.
Мы уже были рядом с домом, я схватил маленький трехколесный велосипед, который стоял у крыльца, и швырнул его в стеклянные двери дома, велосипед попал в левую дверь. Она разбилась, я собирался пропустить вперед милую, но тут ее рука обмякла, и она упала, а до меня дошел еще один звук выстрела. Пуля пробила любимой спину и вырвала целый кусок груди, рана была огромная, в нее легко бы поместилась моя рука, все было в крови – дорога, я, везде была кровь, – я метнулся в дом.
Я не вошел в эту разбитую стеклянную дверь, я ввалился в нее, упал и провалился туда. Упав вперед, я подставил руки и быстро повалился за угол левой стены и услышал третий выстрел, он, наверное, ударил куда-то в сторону дверей и меня не зацепил, лишь куски кирпича разлетелись по коридору, послышался звон железа, видимо, попали между стеной и стальным косяком дверного проема. Я сидел за стеной у двери, мне было видно только маленькую часть улицы и небольшую часть тела моей любимой, лица не было видно, все закрыто волосами. Выглядывать сильнее из-за стены я не решался, а фантазия могла играть со мной злую шутку. Руки мои были в крови и ссадили, в ладонях – мелкие куски стекла и еще красная пыль от кирпича. Одежда была в крови и красной пыли, кажется, кровь не моя.
От стены опять полетели куски кирпича и стекла, это уже не была одна снайперская винтовка, по подъезду стреляли еще из автоматов, мне было сложно различить, сколько их было, но я знал – не больше четырех в любом случае. У меня всего один шанс выжить – это подняться вверх, выиграть немного времени, внизу таких шансов нет. Конечно, про выжить – это очень сильно сказано. Сейчас бы несколько минут просто просуществовать.
Вход на лестницу как раз напротив подъезда, и он полностью простреливался с улицы, каких-то два метра, и я на лестнице, потом три-четыре метра первого пролета, и я был бы в безопасности. Нужно было выждать правильную секунду и быстро пробежать к лестнице и потом вверх, когда немного стихнет огонь. Это длилось вечно, казалось, шли целые годы, пока выстрелы прекратились. И я рванулся к лестнице, адреналин опять брызнул в кровь, в висках стучало, как в метро. Что такое метро? В висках стучало, как наша старая стиральная машина в подвале во время максимальной скорости стирки. Я бежал вверх по лестнице не жалея ног, несколько раз упал, какой-то хлам попадался под ногами, я сильно ударился коленкой о ступеньку, но не успокоился, пока не очутился на двенадцатом этаже. Старые выцветшие цифры вполне верно указывали мне нумерацию этого этажа.
Не разбирая дверей, я рванул в первую, не помню – какую, она не поддалась, и казалось, мелкие стекла в руке еще глубже вошли под кожу. Я знал, у меня выиграно всего несколько минут, а мне нужно немного больше, надо найти оружие, укрыться в одной из квартир и завалить вход.
Но есть ли тут оружие? На кухнях должны быть ножи или что-то острое. Панический страх пришел на смену
