вот, – продолжила Рут, поднимая с земли автомат убитого ею бандита. – Теперь, когда я не пойми откуда получила силу, я хочу убивать и унижать этих напыщенных хомо, которые так гордятся своей породой.
– Уважаю и понимаю твое желание, – кивнул Рудик. – Но убийство ради убийства скоро наскучит. А вот убивать ради того, чтобы разбогатеть, гораздо логичнее. Сделать себе состояние, а после уйти из Зоны в мир людей, которых интересуют только деньги. Имея солидный капитал, там можно отлично устроиться даже с моей неформатной физиономией.
– Хммм, неплохая идея, – кивнула Рут. – И я знаю, как это сделать быстро.
– Так чего мы ждем? – спросил спир, проверяя трофейный автомат на предмет, заряжен ли он. – Зона дала нам новую жизнь, которую пора изменить к лучшему.
– У меня странное чувство, – пожаловалась Настя. – В голове словно образовалась пустота. И здесь тоже.
Она положила ладонь на живот.
– Это бывает, – деревянным голосом проговорил Фыф, отведя взгляд в сторону. Теперь, когда его голова стала одним большим глазом, это получилось сделать, только отвернувшись. – Нас оживили, вернули из мертвых. Скорее всего, это какой-то побочный эффект…
Кио остановилась.
– Ты никогда не умел врать, шам. Особенно мне. Скажи, что случилось?
Фыф вздохнул. Ему тоже было, мягко говоря, не по себе от произошедшего. На сердце словно наковальню положили, которая давила, давила, давила…
– Ты была беременна, – выдавил он из себя. – Но ребенок родился мертвым. И… Он был ужасен, Настя. Ты умерла, потом возродилась. И он воскрес вместе с тобой. Видимо, произошли какие-то фатальные изменения…
– Ты его похоронил? – перебила шама девушка.
Фыф покачал головой.
– Нет. Я, как только это увидел, просто выбросил подальше…
– «Это» было твоим ребенком! Нашим ребенком!!! Как ты мог?!
Отливающее металлом лицо Насти перекосилось от ярости.
Она шагнула к шаму, из ее ладоней показались острые кончики танталовых штыков. В такой ярости Фыф не видел ее никогда. Он даже невольно попятился, борясь с желанием выстроить между собой и кио непроницаемую ментальную стену.
Однако Настя быстро справилась с собой. Остановилась и сказала:
– Я хочу его увидеть.
– Не надо тебе на него смотреть, – мрачно проговорил Фыф. – Оно даже мертвое внушает ужас.
– Я хочу увидеть своего ребенка, – упрямо повторила кио. – И если ты еще раз попробуешь очистить мне память, я тебя просто убью. Поверь, шам, я тебя люблю, но свое дитя мне дороже всего на свете.
Фыф тоже любил Настю. Вот такую – упрямую, дерзкую, отчаянную и безумно красивую. Сейчас даже больше, чем раньше. Кожа металлического цвета шла ей, она казалась похожей на серебряную статую. Богиню, сошедшую с пьедестала и каким-то чудом ответившую взаимностью на его чувства…
– Хорошо, – сказал Фыф. – Ты его увидишь. Мы
