тех, кто в ней роется, чтобы найти хоть какой-то приемлемый смысл в бесконечной бессмыслице?
– Кто б говорил! Перевод есть синоним санкционированного косноязычия. Сами же признаетесь, что больше, чем на худую четверку, переложить самобытность оригинала вам, ухажерам цитат, не в подъем.
– Как и вам – воссоздать достоверно одну лишь минуту из прошлого. Куда там отстроить века! Только вас не оттащишь от этой кормушки и за уши.
– Мы детективы времен.
– Вы костюмеры времен, их гримеры, слепцы и цирюльники. Самовлюбленные сочинители путаной небывальщины.
– Мы опираемся на первоисточники.
– Скорее, вы их попираете. Как ранее ваши «первоисточники» попирали другие источники. Интерпретация – это про вас. Мы и в подметки тут вам не сгодимся.
– Сопоставляя источники, мы обличаем подлоги и реконструируем истину.
– Да у вас каждый новый правитель – лишь повод в угоду ему обчекрыжить историю, пообстричь под монарший росток и, толкаясь локтями, ханжески отретушировать.
– Против подобных эксцессов у нас есть спасение – архив. Без него б не осталось и камня на камне от прошлого.
– Зачем людям камни, когда возвели им дворцы великие Данте, Шекспир и Сервантес?
– Словоблуды, вруны и придумщики!
– А вы лизоблюды, плуты и начетчики!
– Ну а вы для всех них и всех нас – переводчики. Исказители духа и смысла.
– Я тебя ненавижу.
– И я тебя очень люблю.
– Я серьезно.
– И я не шучу.
– Не хочу больше ссориться.
– Ладно.
– Расскажи-ка мне лучше, что там сегодня стряслось.
– Где стряслось? Разве что-то стряслось?
– На работе ведь что-то стряслось?
– Не так чтобы очень. Просто уже с четверга вводят новые правила доступа. Помнишь, я говорил?
– Да наплюй!
– Наплевал.
– Разотри.
– Раза три? Тьфу-тьфу-тьфу.
– Ну и дурак ты!
– Ага. Ничего, что научный сотрудник?
– Научный преступник!
– Как скажешь.
– Не смейся!
– Куда уж смеяться. Впору белугой реветь.
– А ты начихай. И не лезь на рожон. Это они дураки.
– Дураки беспросветные.
– А ты, как последний дурак, защищаешь историю.
– Попробуй от них защити!
– Ничего-то у нас не меняется.
– Может, проскочим еще.
– Может, еще и проскочим.
Вот что забылось: когда на работе уволили шефа отдела, цветок разродился внезапным холстом и, будто ошпарившись, сразу его обронил (распятая дохлая птица с крыльями разной длины и впервые – не бабочка). На остальных лепестках в нужный час, через день или два, распахнулась мажорной
