здесь налоги не платил, понимаете? И так всё шло себе и шло, год за годом. В нашем Лесу находили пристанище все, кому было что скрывать. Но, как пелось в нашей рекламной песенке, «Собираясь к нам, возьмите в расчёт, что вам нужно будет оплатить весь счёт». Вот оно и настало, такое время… – печально усмехнулась лиса. – Как только Маша услышал о том, что Шериф, возможно, стал друганом Робина, так тут же и скрылся, уехал куда-то со всеми помощниками. Никаких налогов при этом, само собой, не заплатил, ну, да это в нашем Лесу дело обычное, не мне вам объяснять. Они уехали, а я осталась, потому что у меня лисята ещё слишком маленькие. Вот подрастут немного, и я тоже смоюсь отсюда. Вообще-то, если у вас положение совсем уж отчаянное, я, возможно, могла бы вам чем-нибудь…
Лиса оторвалась от метлы, подняла глаза, но в таверне никого уже не было.
– Нужно каким-то образом отыскать Робина, – настойчиво повторила Агата.
Тедрос бежал рядом с ней, и они вдвоём расчищали путь, отводя в сторону низкие ветки деревьев.
– Неудивительно, что мы здесь никого не встретили. Из людей, я имею в виду, – кивнул принц.
– Это место было настоящим притоном, а главной задачей Робина было удерживать Шерифа подальше отсюда, – добавила его мать, догоняя их. – Артур сюда тоже приезжал. Чаще всего – уже после своей коронации, чтобы отдохнуть немного от постоянного давления со всех сторон. Тогда-то они с Робином и сдружились. Этот Лес был райским уголком, где каждый мог делать всё, что ему заблагорассудится. Даже король из Камелота.
– Да, что творится в Шервуде, то в Шервуде и останется, такая присказка была, – добавил Хорт.
– Но так было только до прихода сюда Шерифа. А потом никого в Шервудском лесу не осталось, – заметила Николь.
– Хм. Змей власть над всеми Лесами захватил, а люди, значит, только о том, чтобы не платить налоги, заботятся? Всё остальное их не волнует? – закусила губу Агата.
Тедрос схватил её за запястье и резко остановил.
Агата проследила за направлением его взгляда.
Укреплённые на деревьях хижины, в которых жили Робин и его Весёлые ребята, были разбиты в щепки. Верёвки, на которых когда-то светились среди деревьев по ночам разноцветные бумажные фонарики, тоже были оборваны, а сами фонарики разодраны на мелкие, как конфетти, кусочки.
Агата наткнулась взглядом на приклеенное к стволу дерева рукописное объявление.
– В «Стрелу Марианны», – повернулась к своим спутникам Агата. – Немедленно!
Но к тому времени, когда они подбежали к знакомой лужайке, сердце Агаты уже ушло в пятки, а к горлу подкатил ком.
Затем в ноздри ударил запах.
Ужасная вонючая смесь тухлых яиц и навоза, такая сильная, что буквально валила с ног.
«Стрела Марианны» была разгромлена, заброшена, знакомая картина на стене,
