растеряться от страха. Несмотря на погоду и неподходящее для прогулок время, можно было разглядеть, как чья-то одинокая тень то появлялась на освещенной луной тропинке, то снова исчезала во тьме.
Зачем же, спросите вы, кому-то пробираться сквозь зимний лес, да еще и под вечер? Ответ прост: если уехать далеко-далеко от города Рэйджен, пройти по сосновому лесу, минуя озеро и одиноко стоящие избушки, на развилке трех дорог обернуться два раза вокруг своей оси, и в тот момент, когда сумрак начнет осторожно спускаться на землю, приложить ладонь к левому уху, можно услышать, как вдалеке играет волшебную мелодию губная гармошка. Как только вам удастся различить несколько нот – смело двигайтесь на звук. И тогда, на крошечной лесной опушке, заслоненной мощными и несгибаемыми стражами от окружающего мира, вы встретите самую славную малышку на всем белом свете – Дженни Нэй. Вот ради кого стоит проделать весь этот путь, миновать темный лес и побороть собственные страхи.
Да, эта крошка достойна того, чтобы холодным зимним вечером пуститься в дальнее странствие.
– Но отчего же – вечером? Чем же она так занята днями напролет? – Воскликнет ничего не понимающий читатель.
Но сдается мне, этот вопрос пока придется оставить без ответа. Лучше мы проследуем за одинокой фигурой, постучимся в уютный домик, из окошек которого теплый свет льется на поляну, а из открытой форточки до носа долетает сладкий и манящий аромат имбирного печенья. Подождем, пока дверь немного приоткроется, и оттуда высунется маленький подвижный носик, а затем…
– Ронни! Ты меня напугал! Я не ждала сегодня гостей, и даже ничего не приготовила! Дженни Нэй всплеснула руками, чуть не смахнув при этом стоящий на тумбочке светильник. Хоть она и была ростом чуть выше десятилетнего ребенка, от ее неловкости частенько приходилось худо маленькому домику. В порыве вдохновения, бывало, Дженни пускалась в пляс. Тогда комнатка, совмещенная с кухней, заставленная мелочами, привезенными из экзотических стран, на несколько дней погружалась в хаос и небытие. Затем – кто-нибудь из друзей навещал Джэй Нэй, и наводил порядок, способный продержаться не дольше, чем пара беззаботных часов, пока маленькая хозяйка сидела за своим письменным столом.
Ронни был одним из таких друзей. Он часто заглядывал в гости к Дженни, чтобы принести ее любимые черничные кексы, выпить имбирной настойки и поделиться новостями. Если бы не такие заботливые друзья, большинство которых осталось у Дженни еще со школьной скамьи, незадачливая и забывчивая крошка давно бы исхудала и закопалась под кучей неубранных вещей.
– Как поживает моя старушка? Вижу, ты изо всех сил готовишься к Рождеству, а? – саркастично воскликнул Ронни. Улыбка расплылась по его пухлому, немного детскому лицу, что сделало его еще больше похожим на хитрого крольчонка. – Завтра ведь уже Сочельник.
Дженни растерянно обвела взглядом свое жилище, точно видела все это впервые, и растерянно пожала плечами:
– Руки пока не дошли. Но я уже подумываю о том, чтобы выбраться на Праздничную Ярмарку в Лэй-скоус. Ты, между прочим, мог бы составить мне компанию!
– Ты же знаешь, у меня сразу просыпается аллергия от всей этой снующей туда-сюда мелюзги, от постоянного крика и сварливых старух, которые только и ждут, как бы ткнуть тебя клюкой в бок, или утащить у тебя прямо из-под носа самые красивые свечи!
Дженни только погрозила другу пальцем и жестом пригласила пройти. Аккуратно переложив на комод кипу бумаг, преграждавшую проход в комнату, и перешагнув через рукописи, коробки, карандаши, чернила и тысячу и одну мелочь, разбросанные на полу, Ронни занял свое любимое место в этом скромном домишке. Поджав ноги под себя, и слегка откинувшись на старую спинку огромного потертого желтого кресла, почти вплотную придвинутого к окну, гость заговорил:
– Я слышал, что в этом году к тебе собираются приехать твои ненаглядные сестры. Как ты думаешь объяснить им свое затворничество, и вообще – все это? Вы же не виделись с тех пор, как ты уехала в Порт-Сендбург, чтобы поступить на переводчика, верно?
Дженни напряглась всем телом, услышав о своих сестрах, и о том, что они планируют ее навестить. От одной мысли, что ей придется принимать их у себя в гостях, выслушивать нравоучения и постоянные упреки, ей стало не по себе. По окончании школы она не послушалась родителей, не стала поступать на юридический факультет, уехала из родного города Рейджена, и с той поры не прислала им ни одной поздравительной открытки.
В Порт-Сендбурге она передумала поступать на переводчика, и решила взять несколько лет перерыва от учебы, чтобы разобраться в своих желаниях и предрасположенностях. Вскоре ей захотелось посмотреть мир, и смелая девушка в одиночку исколесила добрую половину планеты. А вернувшись в родные края, с удивлением обнаружила, что ей хочется писать. И не просто штамповать второсортные рассказы, или бульварное чтиво, а написать книгу, которая смогла бы изменить мир. Или хотя бы чью-то жизнь. Даже несмотря на то, что поселилась Дженни неподалеку от своей
