вбила себе в голову, что их змеи защитят нас от Безымянного. Она верит в его возвращение – все равно, устоит ли дом Беретнет или падет.
Кассар с присвистом выдохнул сквозь зубы:
– Что навело ее на такую мысль?
– То, что драконы зашевелились. И собственные фантазии, полагаю. – Эда налила им обоим еще вина. – Фиридел что-то такое сказал Сабран. «Тысячелетие на исходе». И еще сказал, что его повелитель зашевелился в Бездне.
Океан, зияющий от края до края света. Черные воды, куда не в силах проникнуть солнечный свет. Бескрайняя тьма, вечно страшащая мореплавателей.
– Воистину зловещие слова. – Кассар принял у нее чашу. – Фиридел, значит, как и дама Трюд, и настоятельница, верит, что Безымянному предстоит вернуться.
– Мать победила его больше тысячи лет назад, – напомнила Эда. – Разве не так? Если бы змей говорил об этом сроке, Безымянный бы уже восстал.
Кассар задумчиво смаковал вино.
– Хотел бы я знать, – проговорил он, – не связана ли эта угроза с безвестными годами Матери.
О «безвестных годах» знали все сестры. Вскоре после победы над Безымянным и основания обители Мать ушла, не сказав, по какому делу, и погибла в пути. В обитель вернули ее тело. Кто его прислал, осталось неизвестным.
Немногие среди сестер верили, что мать уходила к своему рыцарю, Галиану Беретнету, и родила от него дитя, положив начало дому Беретнет. На этой легенде, не слишком популярной в обители, стояли страны Добродетели – она и привела Эду в Инис.
– Каким образом? – спросила Эда.
– Ну, – сказал Кассар, – сестры в большинстве верят, что Мать пыталась защитить обитель от некой угрозы. – Он плотно сжал губы. – Я напишу настоятельнице, передам ей слова Фиридела. Быть может, она сумеет разгадать загадку.
Оба помолчали. Спустились сумерки, и в окнах дворца замерцали свечи.
– Мне скоро идти, – пробормотала Эда. – Молиться Обманщику.
– Прежде поешь немного. – Кассар подвинул к ней блюдо с фруктами. – У тебя усталый вид.
– Да, – усмехнулась Эда, – в одиночку отгонять западника оказалось довольно утомительно.
Она выбирала с блюда сладкие, как сахар, финики и вишни. Вкус жизни, не забытый за столько лет.
– Любовь моя, – заговорил Кассар, – прости, но, пока ты не ушла, я должен сказать кое-что еще. Про Йонду.
Эда подняла взгляд.
Йонду. Наставница и любимая подруга. Внутри у нее что-то перевернулось.
– Кассар, что?..
– В прошлом году настоятельница решила возобновить поиски Аскалона. Зашевелилось драконье племя, и она сочла, что следует все силы направить на возвращение меча, поразившего Безымянного. Йонду начала поиски в Инисе.
– В Инисе… – У Эды сжалось в груди. – Она бы, конечно, навестила меня.
– Ей приказано было не приближаться ко двору. Не отвлекать тебя от твоего дела.
Эда закрыла глаза. Йонду была
