ненастоящая!Лишь изрек те слова дерзновенные,
заревела река разъяренная,
взволновалась волна цвета черного,
поднялися, завыли ветра, ветры буйные,
затряслася земля, закачалася,
солнце красное за тучами спряталось,
закричали на дубе орлы громче громкого.
Чует Иван —
конец его уж настал.
Испугался он, заметался,
на колени упавши, взмолился,
горько раскаялся,
что со сказкой не сладил —
словом добрым ее не приветил,
верой твердой ее не уважил.
Сказка-то не прибаутка,
не забава, не шутка.
С ней бы умеючи,
ее понимаючи.
И не знал, и не ведал Иванушка,
что лучину-лучинушку вострую
воды речки-реки взбунтовавшейся
захлестнут, разнесут на кусочки,
на клочки да на камешки малые,
а крутая волна,
что сильнее вола,
на своей на горбинке на пенистой
унесет далеко по течению
ларчик заветный с замком неподатливым
в неведомую сторону,
к месту укромному.
Но Ивану рассуждать не удел,
со страху прочь взапуски полетел,
бросил и лук со стрелою,
и ларчик с заветной иглою.
Долго бежал без пути, бездорожно.
Бежал бы еще, коль бежать было можно,
да тут темна ночка пришла-наступила,
черным крылом всю землю укрыла,
Ивана на травушку спать уложила:
– Спи, Иванушка, добрый молодец.
Отойди, печаль, страхи-горести, —
ночка очи Ивану закрыла,
крепким сном его усыпила. —
Спи, Иванушка,
буйна головушка,
не тужи ни о чем,
почивай крепким сном.
Утро вечера мудренее.
Глава 7
А в ту пору Аленушка,
ой бедовая девушка,
страху не ведавшая,
сомнений не знавшая,
сказку одну всего прочитавшая,
в городе далеком,
в доме да высоком
проспала-продремала
весь денек, день-денешенек,
да вечернюю зорюшку красную,
да закат ало-огненный, пышущий,
на горячих на крышах пылающий.
Лишь с восходом луны пробудилася,
бледноокой луны, ликом томной,
в небе черном ноченькой темной.
Пробудилась-проснулася,
по сторонам оглянулася.
Веки дряблые разомкнулися,
руки слабые потянулися,
ноги гнутые повернулися.
Ленка с полатей с грохотом свалилася,
свалилася, ударилася,
громко разругалася.
Невысоко парила,
но шуму натворила,
аж утварь задрожала,
жалобно запищала.
А Ленка на полу на грязном сидит,
в темноту уперто глядит.
А во мраке ночном
в воздухе колдовском
силы темные страшнее,
помыслы
