style="font-size:15px;"> – Это ты, Алеша? – негромко, но с чувством сказал он. – Не ожидал тебя здесь увидеть, не ожидал. Настоящий сюрприз, друг!..
В глазах Пашки уже не было никакой неприязни, он улыбался во весь рот, и Давыдову пришлось бы смириться с тем, что все это ему померещилось, если бы не странное, иррациональное ощущение холода, которое исходило от Пашки, от его улыбающихся губ, от его внимательных глаз и даже от старательно интонируемого голоса. Словно все эти годы его старый университетский товарищ пробыл в каком-то ледяном подземелье, как законсервированный андроид из фантастического фильма. Ощущение было крайне неприятное, но теперь Давыдов не мог уже ничего поделать. Пашка протянул ему руку, снова назвал другом, улыбался. Может быть, для этого ему приходилось ломать себя – кто знает? Тем более уйти сейчас было некрасиво. Давыдов остался, но настроение у него резко упало.
– Может быть, пивка? – деловито сказал он. – В честь такой встречи…
Пашка посмотрел на наручные часы.
– Можно, – не переставая улыбаться, сказал он. – Только я, пожалуй, не пиво, а кофе выпью. Чашечку. А вообще, неудачно получилось. Надо нам с тобой где-нибудь вечерком встретиться. У меня сейчас такая запарка… Я говорю, глупо вышло! Но ты не заметил, что чем старше становишься, тем глупее все выходит? Нет в жизни счастья…
Он засмеялся и увлек Давыдова в угол зала, где обнаружился свободный столик. И довольно ловко, мимоходом выхватил из толпы официантку, ласково, но категорически потребовав от нее кружку пива и чашку кофе.
Заказ появился через минуту. Пашка пригубил кофе, поморщился и в упор посмотрел на Давыдова.
– Ну что, Нобель? Что нос повесил? – спросил он с очередной старательной улыбкой. – Разочарован? Не думал, что я так изменился? Я бы и сам не подумал десять лет назад.
Пашка носил на факультете прозвище Ковбой. Давыдова прозвали Нобелем – авансом, за будущие заслуги. Кое-какие надежды он и в самом деле подавал. И десять лет назад он тоже представить себе не мог, что все так изменится.
– Да какой я теперь Нобель! – сказал он, как за спасательный круг хватаясь за кружку с пивом. – Все в прошлом. Я теперь бизнесмен, Паша. – Он кривовато усмехнулся. – И, кажется, не слишком удачливый. Не поверишь, иной раз так противно становится, что впору пулю в лоб пустить…
Совсем не об этом Давыдов собирался говорить со старым другом, но по-настоящему выговориться до сих пор было некому, и он повел себя как тот вшивый из пословицы.
– Пулю? – поднял брови Паша и посмотрел на Давыдова с веселым изумлением. – Эка тебя понесло! Не узнаю! Что, совсем допекли?
– Совсем! – вздохнул Давыдов. – За глотку берут, Паша!.. Ну, это ладно, не о том я заговорил, извини! Ты-то как? Чем занимаешься?
– Ну, это длинная история, – серьезно сказал Паша. – Но у меня все в порядке. А вот с тобой разбираться нужно. Знаешь, что мы сделаем? Давай-ка мне
