Азова, ажурная пышность и разветвления на бронзовых изделиях которых говорят сами за себя.
Сарматы и Западная Сибирь
В IV в. до н. э. мы находим в Оренбургской области, возле Уральских гор, в Прохоровке, локальную культуру, характеризующуюся складами копий. Поскольку копье являлось специфическим сарматским оружием, прохоровские могильники, по мнению Ростовцева, представляют собой первый случай появления сарматов в европейской части России[14]. Как бы то ни было, во второй половине III в. до н. э. сарматы, народ одного происхождения со скифами, принадлежащий, как и они, к кочевой североиранской группе и до того времени живший к северу от Аральского моря, перешел Волгу и вторгся в русскую степь, тесня скифов к Крыму[15]. Полибий (XXV, 1) впервые упоминает их как мощную силу в 179 г. до н. э. Хотя речь идет о родственных народах, также кочевниках, вновь пришедшие весьма четко отличались от своих предшественников. Скифы, как мы видели, предстают перед нами конными лучниками, в колпаках и в широких одеждах, варварами, прикоснувшимися к греческой культуре, развивающими звериный стиль, который, через все стилизации, всегда сохранял воспоминание о натуралистической пластике. Сарматы же в основном конники, вооруженные копьями, в конических шлемах на голове, защищенные кольчугой. Их искусство, еще анималистское в своей основе, показывает гораздо большую, чем у скифов, приверженность к стилизации и геометрическим орнаментам; оно включало многоцветные эмалевые инкрустации на металле; короче, оно демонстрирует ярко выраженную «восточную» реакцию стилизованных растительных декоративных элементов на греко-римскую пластику. Это уже появление в Европе предсредневекового искусства, которое сарматы передадут готам, а те – всем германцам эпохи Великого переселения народов.
Переход от скифского искусства к сарматскому наблюдается в важных находках в Александрополе, близ Екатеринослава[16], датируемых III в. до н. э. Сарматское искусство обосновывается в Южной России в течение III и II вв. до н. э., что доказывают находки украшений в Буеровой Могиле, Ахтанизовке, Анапе, Ставрополе, Казинском и Курджипе на Кубани, в сарматском культурном слое в Елизаветовской близ Азова, а также знаменитый Майкопский серебряный пояс с эмалевыми украшениями и с изображением грифона, пожирающего лошадь, предположительно сделанный сарматами во II в. до н. э. Тот же стиль продолжается в сарматских бляхах следующей эпохи – в Таганроге и Федулово недалеко от устья Дона, в Сиверской, близ устья Кубани (II–I вв. до н. э.) и I в. н. э. в Новочеркасске, рядом с Азовом, в Усть-Лабинске, на ферме Зубова и в Армавире на Кубани[17].
К этой группе, особенно к пряжке Майкопского пояса, примыкают и ныне входящие в клад Петра Великого золотые и серебряные бляхи из Западной Сибири, украшенные сражениями грифонов и лошадей, тигров и лошадей, грифонов и яков, орлов и тигров и т. д., которые
Хотя с V в. до н. э. Геродот (IV, 116) упоминает о «савроматах» к востоку от устья Дона и представляет их нам как метисов скифов и амазонок, говорящих на скифском языке. Идет ли речь об авангарде, последовавшем за скифами в их миграциях задолго до прихода основной массы сарматов, в то время еще кочевавших к северу от Каспийского моря? Но Ростовцев отмечает, что такой важнейший факт, как матриархат, о котором говорят греки, у сарматов никак не подтверждается. Он полагает, что речь идет о двух совершенно разных народах.
В этот момент скифы оказались между пришедшими из Азии сарматами, с одной стороны, и наступавшими гетами (будущими даками), фрако-фригийским народом, выкраивавшим себе державу в Венгрии и Румынии.
Ныне город Днепр. (
Как и бронзовые изделия характерного сарматского стиля, хотя и найденные в зоне, населенной не сарматами, а финно-уграми, а также предметы из некрополя в Уфе, на западе Южного Урала и из клада в Екатериновке, между Уфой и Пермью, которые оба Тальгрен датирует периодом между 300 и 100 гг. до н. э. Похоже, что и бляхи с «закрученными животными», найденные в Гляденово к северо-востоку от Перми, которые Тальгрен датирует началом нашей эры, вдохновлялись сарматским стилем. Что касается крупных блях из клада Петра Великого, найденных в Западной Сибири, они, похоже, принадлежат к промежуточной стадии между скифским или «позднескифским» и сарматским. Тем не менее они относятся к сарматской эпохе, соотносясь с монетами Нерона и Гальбы.
