или к сожалению. Гордая бедность. Лица и шеи чистые, как и руки, под ногтями грязи нет, платья хоть и потёртые, с заплатами, но аккуратные, видно, что за собой и своими вещами следят. Взгляд девушки не бесстрашный, опасается меня, но твёрдый, непреклонный. Я видел таких людей во многих поселениях разных стран, после того как бедность и разруху им принесли те, кто нёс свободу и правильные ценности. С этими же девочками так поступили собственные соотечественники, собственные семьи.
– Марит, посмотри, ему нужнее, – заканючила девочка. Кали, получается.
– Да, конечно, – подняла глаза Марит. – Можешь отдать.
– Держи, – снова она протянула мне яблоко.
Взгляд прикипел к фрукту.
– Сейчас, погоди, – сказал я, наклоняясь к мешку. В комнате стражи Пространственной Ямы, как назвал оружейную мой попутчик, мы нашли тайник. Его в общем-то не особо и прятали. Более пяти десятков золотых монет и ещё больше серебра. Я сгрёб это богатство, не став даже считать. Двадцать медяков – одна серебрушка, пятьдесят серебрушек – одна золотая. Немаленькая заначка. Как я и думал, оставшись без пригляда, охрана превратилась в воришек.
Достал из мешочка с монетами золотую.
– Давай меняться? – протянул монету девочке.
– Нет! – твёрдо сказала Марит. А глаза Кали стали как блюдца, она завороженно смотрела на монету в моей руке.
– Мне не жалко. И ничего взамен не надо, даже яблока, – тьфу, теперь и с Марит стал говорить как с маленькой.
– Нет, – повторила Марит, Кали повернулась к ней и несколько раз дёрнула за подол платья. – Хорошо. Медь. Если есть. Серебро, и тем более золото, просто отберут… хорошо, если просто отберут, – последние слова прошептала девушка.
Как же меня это всё достало! Сколько можно испытывать моё терпение, мои нервы?!
Я рванул к мешку, нашёл мешочек с монетами и стал в нём копаться. Нету. Нету! Вытряхнул мешочек, монеты рассыпались, перемешались с остальными вещами.
Нет. Ничего нет.
Встал. Почему-то не могу посмотреть им в глаза. Как будто это я виноват во всех их бедах и трудностях.
– Нету, – сказал себе под нос. Глаза Кали, видевшей как я копаюсь в куче золотых и серебряных монет, застыли двумя зимними озёрами.
Марит взяла яблоко из руки девочки, подошла, взяла мою руку и положила в неё фрукт.
– Не надо, – жестко сказал я. Руку отдёргивать не стал, боясь её напугать.
Девушка улыбнулась. Сделала ещё один шаг ко мне. Её лицо оказалось прямо напротив моего. Она приложила руку к моей груди. Прикрыла глаза. Её рука скользнула чуть ниже, переместилась вбок.
– REFUS, – голос Марит впервые прозвучал мягко.
Я почувствовал тепло. Боль отступила. Дышать стало легче.
Марит открыла глаза, снова улыбнулась мне.
– Пойдём, Кали, – взяла она девочку за руку, уводя из переулка.
– "Полное исцеление с первого применения. Для королевства недоумков довольно неплохо."
