Адалин могла бы решить, что мужчине плохо. Только вот он, наоборот, будто все больше и больше оживал с каждым вдохом.
– Какими духами ты пользуешься? – сквозь зубы рявкнул фон Миллер, жадно сминая пальцами одеяло под собой. Он будто всеми силами пытался удержать себя на месте, не кинуться на хрупкую, перепуганную девушку.
Адалин ничего не ответила, глядя на то, с какой неимоверной скоростью расширяются его зрачки, а черные глаза превращаются в ало-красные. Будто два испепеляющих костра!
– ОТВЕЧАЙ! – подрываясь с места, закричал он. Лицо стало пурпурным от злости, синие вены набухли, расплетаясь по лбу.
Адалин обхватила себя руками и закрыла глаза:
– Никакими, господин. В нашей семье нет денег на такие вольности.
Когда незнакомые, чрезмерно горячие пальцы коснулись подбородка, она напряглась, словно струна. Горячее дыхание коснулось губ. Фон Миллер держался на расстоянии, но будто заполнил собой все пространство.
– Я, по-твоему, глупец, Адалин? – словно десертное вино, смаковал ее имя мужчина бархатным, неожиданно хриплым голосом. – Этот запах… Дьявол, какой странный аромат…
Быстро пораскинув мозгами, Адалин неожиданно вспомнила и, вцепившись в спасательный трос, на одном дыхании выпалила:
– Мне дали свечу с ароматом гибискуса и лаванды. Возможно, запах впитался…
Она не успела договорить, ведь большая массивная ладонь сжала ее хрупкую шейку. Стоило фон Миллеру надавить чуть сильнее – и девушке конец, верная смерть. Но он словно специально держал ее на грани, заставляя дрожать от страха, трепетать от ужаса. Из глаз девушки предательски брызнули слезы отчаянья, конечности онемели.
Все же о нраве землевладельца не шутили… Он был самым настоящим психом!
– Кто тебя подослал?! Говори! Кто?! Я ведь все равно узнаю! – неумолимо повторял он.
Пытался выбить какое-то признание, но девушка не имела даже малейшего понятия, о чем идет речь. На долю секунды Адалин и вовсе пожалела, что решила выйти замуж. Но позже взяла себя в руки. Нужно пережить эту ночь… Всего одну маленькую ночь!
Когда фон Миллер осознал, что девушке нечего сказать, то просто разжал пальцы, позволяя хрупкому телу Адалины скатиться к его ногам. Девушка нехотя уперлась лбом в колено великана, пытаясь отдышаться.
– Значит, – словно не веря самому себе, твердил феодал, – ты пришла сюда только за первой брачной ночь, Адалин?.. Отдать дань закону?
– Именно так, – держась за горло, невнятно протянула она, пытаясь подняться с места. Но от стресса тело ослабло, страх сыграл свое дело.
Фон Миллер подхватил ее прежде, чем Адалин успела попросить о помощи или даже подумать о ней. Одной рукой, словно пушинку, он поднял ее над полом. Пальцы властно впились в ягодицы, а предательская сорочка перестала ощущаться.
Когда тело девушки опустилось на мягкие кремовые простыни, она с облегчением подумала,
