style="font-size:15px;"> «А еще говорят, предан как собака! – подумал Гусев, нажимая на кнопку лифта. – А этот с первым жуликом отвалил и даже глазом не повел. На месте хозяина я бы не расстраивался за такую сволочь».
Такая мысль показалась Гусеву абсолютно правильной, но, спускаясь в лифте, он все-таки радовался, что с чужой собакой идет сейчас не он, а Темирхан. В глубине души Гусев догадывался, что хозяин собаки имеет на этот счет другое мнение.
На улице он оказался, разумеется, раньше Темирхана и, не задерживаясь, направился к машине. Когда он уселся за руль и завел мотор, из подъезда вышел Темирхан. Он шел неторопливо и с достоинством. Со стороны, ни дать ни взять, добропорядочный гражданин, вышедший на прогулку с горячо любимой собакой. Псу он тоже, похоже, нравился, несмотря на то что Темирхан решительно пресек его попытку немедленно заняться обнюхиванием близлежащих цветочных клумб. Несмотря на кажущуюся неторопливость, Темирхан решительно двигался в сторону фургона и вел пса прямиком в неволю.
Через минуту он откинул заднюю дверцу и предложил псу занять место пассажира. Видимо, пес был несколько разочарован таким оборотом дела и слегка заартачился. Произошла заминка.
И в этот самый момент к дому подкатила миниатюрная, красного цвета «Ока», из которой вышел моложавый подтянутый человек в замшевой куртке и голубых джинсах. Он хлопнул дверцей, оглянулся по сторонам и вдруг замер, как будто громом пораженный.
Гусев занервничал, потому что ему показалось, что человек смотрит ему прямо в глаза. Это было, конечно, не так – слишком далеко он стоял, чтобы рассмотреть за ветровым стеклом такую мелочь, как глаза. На самом деле человек смотрел на машину, а вернее, на Темирхана, который уговаривал пса занять свое место. Усилия Темирхана едва не увенчались успехом, но как раз в это время человек в замшевой куртке крикнул – сначала неуверенно, а потом во весь голос:
– Дикки! Дик! Ко мне!..
Гусев услышал, как ликующе тявкнул пес и злобно выматерился Темирхан. А уже в следующую секунду освобожденный сеттер мчался прочь от фургона, распластав по ветру белые уши. Расстояние от одной машины до другой он перемахнул, казалось, единственным прыжком, после чего бросился в объятия хозяина с таким преданным и восторженным видом, будто это не он собирался только что уехать в неизвестном направлении с двумя подозрительными типами.
– Чего варежку открыл?! – рявкнул над ухом Гусева Темирхан. – Валим отсюда! Ах, сукин сын!.. Принесла его нелегкая! Ну что бы минутой позже? Да газуй же ты, падла! Он же сейчас такой хай поднимет – я писателей знаю, все как один сволочи!..
Гусев и сам уже хотел поскорее убраться отсюда куда-нибудь подальше. Лихорадочно крутя баранку, он развернул фургон на сто восемьдесят градусов и рванул со двора. Думал он в эту минуту не о последствиях – просто было неудобно находиться на глазах человека, которого они только что чуть не обокрали.
Однако вскоре выяснилось, что проблема не только в этом. Едва выскочили на широкую магистраль и покатили к центру, как
