едва заметным дуновением ветра. Теперь под пятками шуршала прошлогодняя листва.
Овраг.
Через него переброшена тонкая жердина.
Тонкая, она прогибалась даже под весом Никиты, хоть в нем не было ни капельки лишнего жира – только кости, сухожилия и мышцы. Скользкая от росы. Опасное препятствие. Особенно после лета, когда солнце вставало гораздо раньше и успевало высушить темно-серую кору.
А ну-ка, посмотрим…
Скользящий шаг. За ним второй.
Похоже, тело вспоминало многократно заученные движения само, без вмешательства рассудка.
Вот уже и колючие заросли малинника на той стороне. Рукой подать.
«Не так страшен черт, как его малюют!» – пронеслось в голове.
И тут левая нога соскользнула с жерди.
«Опять левая! Невезучая…»
Никита успел раскинуть в стороны руки. Пару мгновений ловил равновесие и, наконец, замер. Даже дыхание затаил. Подождал, пока сердце начнет биться реже. Глубоко вдохнул и поставил ногу обратно.
«Стыд-то какой! Зазнался, потерял бдительность, как глухарь на токовище…»
Уже продираясь через малинник, парень без устали корил себя. И, в конце концов, успокоил совесть, пообещав продлить утренние упражнения.
По пологому склону холма, вновь через ельник, он поднялся на плоско срезанную вершину и помчался вниз, набирая больше и больше скорости, на ходу уворачиваясь от стволов и ощетинившихся ветвей.
Ветер свистел в ушах. Черные косматые ели мелькали размытыми громадами.
Дважды острые иглы оцарапали щеку. Один раз – пребольно хлестнули по губе.
«Да что ж это со мной сегодня!»
С разбегу влетев в бурелом – толстые, поваленные когда-то, давным-давно, стволы с торчащими в разные стороны сучьями делали путь непроходимым для всех, кроме особым образом обученного бойца, – Никита запрыгал, словно белка.
Касание. Толчок. Взлет. Снова толчок.
Всякий раз, проходя эту часть дороги, он старался пойти привычным путем. И всякий раз сбивался. Будто какая-то неведомая сила ночью перекладывала валежник, чтобы подловить человека.
Зато тут уж не расслабишься, как на простой и понятной жерди. А значит, он всегда будет наготове. Учитель говорил, что это пригодится в будущем, – в бою нельзя отвлекаться, а уж рассеянный не выживет и пары вздохов.
«Уф… Вот и выбрался на приволье!»
Теперь парень бежал по безлесному косогору, который полого спускался к берегу реки. По правую руку занималась заря. Небокрай окрасился легким оттенком розового. И от этого широкая гладь плеса засветилась, словно изнанка раковины-беззубки – которых Никита насобирал несчитано, когда был младше. Учитель варил их в котелке – получалось вкусно, хотя и непривычно для русского человека.
На ходу парень сбросил рубаху, дернув гашник, выскочил из штанов, с размаху бросился в воду.
Холод сдавил ребра, вынудив пустить пузыри из носа.
«Подумаешь…
