совсем стареньких уже – как бы у них не было из-за нее неприятностей. Богоборческая власть не щадила тех, кто служил Богу.
Матрону давно привлекала Москва. Она уже бывала в паломнических поездках вместе с Лидией Яньковой. И называла столицу не иначе как «святой город». Предвидела, что не вечна власть большевиков, что через многие десятилетия возрождение России от Москвы пойдет, и снова русский народ к Христу оборотится.
Неходячая, слепая – она решилась на дальний путь, по сути обрекая себя на скитальческую жизнь. В 1925 году Матронушка перебралась в Москву.
Москва
Есть сведения о том, что в Москву Матронушка отправилась вместе со своей давней доброй знакомой, Лидией Яньковой. Но дальше следы дочери бывшего себинского помещика теряются. Матрона же останавливалась в Москве в домах у родственников, знакомых, бывших односельчан и их детей.
Часто бывали у нее добровольные помощницы, которые жили с ней под одной крышей, готовили, ухаживали, заботились о ней. Но случалось, что приходилось жить и у чужих людей, не всегда добрых, подчас даже жестоко с ней обращавшихся. Бывало, что ютилась блаженная в каких-то подвалах, или времянках, не приспособленных для жилья.
Своего угла у нее так до конца жизни и не появилось. Вещей тоже не было, кроме самой скромной одежды. С маленьким узелком перебиралась она с места на место – порой местожительство приходилось менять очень часто. И не удивительно – время было сложное, и людям, приютившим у себя какую-то богомольную странницу без паспорта и прописки, грозила реальная опасность: за такое тогда и в тюрьму сажали.
А ведь к Матроне еще и люди шли каждый день сплошной чередой – где бы она ни жила, о ней узнавали, находили, искали помощи и спасения. Не удивительно, что власти заинтересовались ею.
Матрона беспокоилась не столько за себя, сколько за людей, дававших ей приют. Выручал ее дар предвидения. Не раз бывало так, что она собиралась и внезапно просила перевезти ее на другое место. И едва успевала уехать, как на прежний ее адрес заявлялась с санкциями на обыск и арест милиция.
За что, казалось бы, могли арестовать слепую, с юности обезножевшую калеку? В то время власти боялись всего, что было им непонятно, что не вписывалось в идеологию нарождающегося советского строя. Людям, ни в чем не повинным, предъявляли выдуманные, абсурдные обвинения в контрреволюционных заговорах. А у Матроны все время толпился народ – как тут не начать охоту за подозрительной слепой?
Однажды милиционер все же застал ее дома. Вряд ли она не догадывалась о предстоящем визите – наверняка знала и о нем, как предвидела она любое событие. Но скрываться на сей раз не стала – ведь ей было известно заранее, что произойдет.
А произошло вот что. Милиционер действительно собирался арестовать Матрону. А она ему говорит: «Ты же видишь, я слепая, неходячая. Никуда от тебя не денусь, в другой раз придешь. А пока поспеши-ка домой, у тебя там несчастье».
Трудно сказать, почему
