но не с гелием, – тогда задача была бы решена. Аргон застрял бы в этом веществе, как раньше застряли кислород и азот, и в газометре остался бы чистый гелий.
Но ведь в том-то и беда, что такого вещества в природе нет. Ни одно вещество не соединяется с ленивым газом аргоном.
Значит, аргон нельзя удалить тем же способом, каким был удален кислород и азот.
Задача казалась неразрешимой.
Ключ к решению
Только после долгого раздумья Рэмзэй понял, что ему делать. Он вспомнил, как поступают химики, когда из смеси спирта с водой нужно добыть чистый спирт.
Спирт испаряется быстрее, чем вода. Этим-то и пользуются химики. Они нагревают смесь. Первые порции пара, поднимающиеся над жидкостью, – это пары чистого спирта. Следующие порции – это смесь паров воды и паров спирта. А последним идет уже чистый водяной пар.
С первыми порциями пара де́ла немного. Стоит охладить этот пар, и он сразу превратится в чистый спирт.
А вот со следующими порциями, со смесью паров, возни больше. Их тоже собирают, тоже охлаждают, но в холодильник теперь течет уж не чистый спирт, а смесь воды и спирта. Эту смесь снова пускают в перегонный аппарат, снова нагревают, и вот опять поднимаются пары – сперва пары чистого спирта, а за ними и смесь, которую еще раз пускают в перегонку. И вся эта история повторяется до тех пор, пока не удается окончательно разлучить воду со спиртом.
Этот хлопотливый, но верный способ отделения одной жидкости от другой называется у химиков дробной перегонкой.
На этот раз Рэмзэй решил отделить дробной перегонкой гелий от аргона.
Но разве это возможно? Ведь дробной перегонкой химики разлучают жидкости, а гелий и аргон – газы.
Рэмзэй доказал, что это возможно. Нужно только превратить воздух в жидкость, а потом дать ему испариться. При перегонке составные части воздуха будут уходить из него не все сразу, а по очереди: сперва уйдет та, которая легче всего испаряется, а за ней и другие, которые испаряются медленнее.
Так дробная перегонка поможет отделить гелий от аргона.
Значит, остановка только за тем, чтобы сделать воздух жидким.
Для этого нужен очень большой холод: 192 градуса ниже нуля. При ста девяноста двух градусах воздух превращается в жидкость.
Нигде на земле такого мороза не бывает. Но люди научились создавать его сами.
Мороз в 192 градуса производят особые холодильные машины.
Почти в каждой хорошо оборудованной лаборатории вы найдете в наше время холодильную машину. Но в те времена, когда Рэмзэй занимался поисками гелия в воздухе, в целом мире существовали всего лишь три-четыре лаборатории, в которых сложными и громоздкими способами добывался жидкий воздух.
Рэмзэй был в большом затруднении. Для задуманной работы требовалось много жидкого воздуха. А он был редкостью.
Но тут Рэмзэю неожиданно повезло. На его счастье, как раз в ту пору, когда
