а крови две ложки.
– Горло перерезано? – удивился Виктор.
– Ну, это ваши решать будут, перерезано или чего, – не купился опер. – Рана на горле есть. Так что сюда ее привезли. Но уложили аккуратно, не сбросили с горки. Что-то, видать, этим показать хотели.
– В Следственный комитет пойти не думал? – спросил Виктор, приятно удивленный толковостью выводов молодого оперативника.
– Не-а, – отмахнулся тот. – Мне на земле интересней. Взятки брать, таджиков трясти, коммерсов крышевать…
– У нас взятки больше.
– Так ваших и сажают на дольше.
Виктор и опер встретились взглядами, несколько секунд смотрели друг на друга, а потом дружно усмехнулись. Разумеется, беззвучно. Чувства у них давно притупились, но не до такой степени, чтобы в голос ржать рядом с мертвым телом. Виктор кивнул парню, вздохнул, выгоняя улыбку из глаз, и двинулся к товарищам.
Убитая лежала на спине, запрокинув голову, словно демонстрируя свое горло, перечеркнутое раной. Было в этой позе что-то непристойное, стыдно-сексуальное. Одежда девушки в порядке, даже блузка на груди не расстегнута и юбка офисной длины натянута до коленей. Ноги вместе, левая рука покоилась на груди, правая вытянута за голову.
Виктор ощутил внезапный укол злости. Убийца не просто избавился от тела, а использовал его в какой-то паскудной, омерзительной инсталляции.
Носов увидел подходящего товарища и поднялся ему навстречу.
Макаров одними глазами задал немой вопрос.
– Наш клиент, – кивнул Носов. – Сто процентов. Скрипач.
«Скрипачом» серийного убийцу назвал именно Макаров. Маньяк душил девушек чем-то тонким и прочным, чем-то вроде струны. Орудие убийства резало кожу жертв, а в одном случае даже перерезало гортань. Из-за этого экспертам пришлось поломать голову, чтобы записать причину смерти. Носов считал, что негодяй использует гарроту – излюбленное оружие тайных убийц итальянской мафии в США. Но прижилось именно прозвище «Скрипач». Так его звали и в официальных документах.
– Удушение с помощью тонкого прочного предмета, – пояснила Ирочка. – Повреждение кожных покровов с обильным кровотечением. Отрезан мизинец правой руки. Все, как в предыдущих случаях. Видимых признаков изнасилования нет. Положение тела соответствует предыдущим случаям.
– Я ж говорю – наш клиент, – добавил Носов.
Из-за забора снова раздался «Полет валькирий», отчего-то неприятно царапнув по ушам. Виктор присел возле тела.
– Все, как обычно, – сказала Ирочка.
Виктор покачал головой.
– Не все.
– В смысле? – не понял Носов.
Макаров показал на руку погибшей.
– Скрипач отрезал мизинец еще живым девушкам. А этой уже после смерти.
– Ну, это нам эксперт скажет, – недоверчиво возразил Носов.
– Угу, – кивнул Макаров. – И подтвердит мои слова. Рана чистая, ни сгустков крови, ни воспаления тканей.
