Если не составить протокол, то напавших придется отпустить. Вы хотите, чтобы они и дальше ходили по улицам и приставали к прохожим?
– Составляйте, – кивнул Златко. – Мы подпишем. Но никаких дополнительных данных предоставлять не обязаны.
– К чему же столько уверток, господин Бэррин? Боитесь, что я начну выяснять, что вы забыли в нашем районе?
– Вы изначально взяли неправильный тон, офицер Гломель. И лучше он не становится.
Мужчина еще раз внимательно осмотрел молодых людей, потом потянулся и позвонил в колокольчик на своем столе. Через полминуты в комнату вошел еще один вампир и вопросительно поглядел на Гломеля. Потом кивнул и вышел. Признаться, Златко был впечатлен. Это было очень похоже на мыслеречь.
– Судя по тем убогим ментальным «щитам», что на вас навешаны, вы учитесь на втором курсе. На третьем они были бы лучше, на первом их в этом месяце еще не было бы. Насколько я знаю, сейчас с вами учится Ло Манриус Теерхольд. Я послал за ним. Пожалуйста, дождитесь своего однокурсника. Он проведет вас до выхода из квартала. Пока его ожидаете, предлагаю вам заполнить заявление о нападении. В случае, если вы этого не сделаете, напавшие на вас вампиры будут оставлены без наказания. И тогда их будущие жертвы будут на вашей совести, – дверь снова распахнулась, и на пороге появился недавно заходивший вампир.
– Прошу вас пройти в комнату ожидания, где вам выдадут бумагу, – произнес он.
Гломель кивком поблагодарил помощника.
– До свидания, господа, – наклонил голову Ти Корн. – Надеюсь, никогда вас больше не встречу в этой части города.
– Вы какого гоблина сцепились с Ти Корном Гломелем? – шипел спустя полчаса Ло, вместе с друзьями шагая по улице в направлении Университета.
– А что такого? – разозлился Златко. Он и так себя чувствовал преотвратно. Сделали как мальчика! Да еще и на место поставили! Убогие «щиты»! Да его «щиты» были лучшими в классе! И он сам ставил их на себя и друзей!
– Да его вся вампирская община боится! Ты знаешь, что он – один из самых сильных менталистов этого города?! И это включая старейшин вампирских родов!
– Ой да ладно, такой – и работает в страже, да? – не поверил Бэррин.
– Да, вот такой. Он был одним из тех, благодаря кому вампирская община смогла легализоваться. И очень много сделал, чтобы нас признали на равных с остальными расами. Но в политику не пошел после этого. Сказал, что будет в страже, чтобы никто из наших, как он выразился, не разрушил плоды его стараний. В общем, ему просто нравится этим заниматься. Он даже особо никому не подчиняется, зато все выполняют то, что он скажет.
– Но он не начальник стражи.
– Нет, он как-то… и в страже, и не в страже. В общем, жуткий тип. Я вам говорю, его все наши боятся. Даже старейшины вынуждены прислушиваться к его мнению. Он мог залезть тебе в голову, сказать, что мама – это папа, а папа – это мама, и ты до конца дней так бы и думал. И никто не смог бы сказать, отчего такая ересь! Но он всегда играет честно. И не стал лезть к вам в головы. Ну… я так думаю. Поэтому еще раз, гоблин вас подери,
