уважаемого человека. В нужный момент ему было бы очень важно выглядеть лидером, чьим указаниям следуют все…
А Сандро в это время вел растительный образ жизни в своей хижине, Кракюс готовил почву, отвоевывая новые позиции.
Он встретил Можага, которого представили ему как великого и очень мудрого рассказчика.
– Что во мне действительно великое, так это возраст, – запротестовал Можаг, сощурив окруженные морщинками насмешливые глаза. – Я просто болтаю всякое, сидя у костра.
«Слишком скромен, чтобы быть искренним», – сказал себе Кракюс, который не доверял этим старым обезьянам с походкой уважаемых мудрецов.
Они обменялись какими-то незначительными словами. Старик, разговаривая, слегка покачивал головой, иногда пытаясь найти нужные слова.
– Ты уже видел Элианту? – спросил он.
Кракюс помотал головой. Многие уже упоминали это имя. Она, должно быть, играла важную роль, но ему пока не удалось узнать, какую.
Рассказчик пробежал глазами по собравшимся, но не увидел ее.
– Это та, кто заслуживает, чтобы ее знали, – сказал он, ничего более не уточняя.
Кракюс находил жизнь туземцев совершенно неинтересной. Ничего не происходит, говорил он себе, в этой деревне можно умереть со скуки.
Индейцы ходили полуголыми: на них не было ничего, кроме подобия набедренной повязки, едва прикрывавшей интимные места. Женщины ходили с открытой грудью, всякий день тратя по многу часов, чтобы нанести узоры на свои тела и тела своих детей. У них почти ничего не было, кроме немногочисленной глиняной утвари, нескольких грубых одеял, цветных перьев и корзинок, плетеных подносов и духовых трубок, луков для охоты и нескольких голов скота, да еще маленькой обработанной делянки, где растет маниока. Они охотились по несколько часов то тут, то там, собирали фрукты, но большую часть времени этим беднягам было совсем нечего делать. Они просто проживали проходящее время.
«Они, должно быть, умирают со скуки!» – сказал себе Кракюс.
Он решительно не понимал увлечения журналистов и ученых этими «примитивными народами», как они их называли. Еще одна сахарная глазурь, чтобы подсластить реальность. Примитивны, да. И если эти дикари счастливы, то, совершенно очевидно, только потому, что наивны.
Умственно отсталые, вот и все. Впрочем, разве не говорят «счастливый дурак»? Если, чтобы быть счастливым, надо стать идиотом, то он, Роберто Кракюс, предпочел бы сохранить свои невзгоды и несчастья. Это, по крайней мере, придает его существованию хоть немного остроты.
Он чувствовал, что миссия предстоит крайне сложная. Как можно испортить жизнь людям, ведущим… пустое существование? Как можно сделать несчастными тех, кто не имеет ничего, чтобы быть счастливыми?
На третий день Кракюс решил поставить несколько небольших опытов. Только чтобы посмотреть. С наступлением ночи он дождался, когда деревня окажется в объятиях Морфея, и тихонько вышел из хижины в полную темноту, зажег фонарь, но использованная батарейка выдала
