с дерева высматривать окрестную обстановку. Попугай благополучно улетел, и я остался опять в одиночестве. Уже давно взошло солнце, и вокруг все было хорошо видно. Но из-за веток не было заметно пещеры, да и зверя, что вчера лежал на моем пути.
Вокруг было тихо, и, в конце концов, любопытство победило. Спустившись с дерева, я осторожно стал приближаться к вчерашней туше. Она так и лежала на том же месте. При свете дня я увидел, что это был огромный медведь. Как он здесь очутился, неизвестно, но он был мертв. Обойдя его по кругу, я направился на берег моря, туда, где были люди. Пусть англичане, пусть даже злые пираты, но здесь в одиночестве, еще тяжелей. Я же не Робинзон, и здесь, как выяснилось, нет Пятницы.
Когда я пришел к морякам, было уже где-то около трех часов дня. Меня встретили с удивленными восклицаниями. Пришлось им рассказать, что со мной приключилось. После моего повторного рассказа матросы сказали, что мне сильно повезло, а англичане снарядили отряд, посмотреть на этого мишку.
Капитан корабля долго меня расспрашивал, что да как, и кто я есть. А что я ему скажу? Что потерял память, и сам не знаю, кто я такой? Пришлось так и сказать.
После, когда меня покормили и отвели к другим пленным, я услышал, что произошло со всеми после моего падения в яму. Итак, когда услышали звериный рев, все кинулись бежать из пещеры. А конвоиры уже ожидали у входа с поднятым для стрельбы оружием, готовые встретить зверя. При появлении его из пещеры был дан дружный залп, ну а потом дружное бегство до самого лагеря. Ведь они видели перед собой трехметрового монстра, ревущего во все горло. Матросы и не предполагали, что их оружие сможет остановить такого гиганта.
Пир был горой. Конечно, я утрирую. Кто-то из пиратов пил ром и горланил свои песни, мы же сидели, связанные, на берегу. Корабль еще ремонтировали. Но вот как долго они будут снимать его с мели, это вопрос.
По истечении трех дней судно было все на том же месте, а мы, как проклятые, откапывали его, пытаясь облегчить снятие с мели. Но нам повезло. На горизонте показалось судно, направляющееся мимо нашего островка. Капитан в подзорную трубу рассмотрел, что это был английский парусник. Мы быстро развели огонь и подали дымом сигнал.
За то время, что мы были на острове, я наконец-то узнал, как зовут моих товарищей по несчастью. Одного было видно сразу, что он южанин: немного смугловатый, черные, курчавые волосы, нос горбинкой, узкие губы, глаза чуть с прищуром. Хуан, как оказалось, был нашим канониром. Второй был немного сутуловат, с грубым лицом, как бы вытесанным из камня. Квадратный подбородок, немного нахмуренный лоб выдавали задумчивого серьезного человека. Это был плотник Анджей, чистый француз. Два брата, тоже французы, Леон и Жан, очень похожие друг на друга, с той лишь разницей, что голубоглазый улыбающийся Леон был немного старше. Жан улыбался не так часто – у него осталась дома семья. Был также то ли немец, то ли австриец Рудольф,
