Слова полковника, оброненные мимоходом, полностью переворачивали мир Бехтерева. Старый промах, постыдный, унизительный, спустя годы оборачивался триумфом. Заныло в груди, и руки мелко затряслись от тени давнишнего страха. Вспомнилось, как, потеряв фонарик, бежал сквозь ночь, лишь благодаря свету низко висящей луны уворачиваясь от деревьев. Широко раскрытый рот судорожно глотал стылый ночной воздух, заплетались ватные ноги; разрывая грудь, колотилось испуганное сердце. А за спиной ревел, бесновался, пытаясь разорвать прочнейшую сеть, кто-то голодный, свирепый, с пылающими желтизной глазами-фарами. И только одна мысль не давала упасть, как на крыльях перенося через предательские кочки и поваленные деревья: он нашел! он поймал! есть доказательство! Впрочем, была и другая причина бежать что есть мочи. Очень уж жить хотелось…
Будто в другом мире случилось серое промозглое утро. И расчерченный сплетенными за ночь серебряными нитями паутины воздух – такой нездешний, такой нереальный. Хлюпала болотная жижа в высоких сапогах, противно ныли натруженные мышцы ног. Тряслась в руках старенькая двустволка, наведенная на скрюченное бледное тело, жалкое, беспомощное, тщетно пытающееся содрать с перебитой ноги стальные челюсти капкана.
Следующий месяц пролетел как в тумане. Громкое судебное разбирательство. Заголовки в местных и областных газетах – «Школьный учитель расставлял капканы на оборотней». Насмешки. Косые взгляды. Стыд, едкий, жгучий, точно спирт, которым он заливал досадный промах. Ловил волколака, а поймал электрика из ЖЭУ, тля зеленая! Повезло, адвокат попался ушлый. Сумел не только дело замять, но едва-едва не выставил жертвой самого Бехтерева. Спустя пару месяцев история забылась, затерлась в памяти человеческой, уступила место новым сенсациям и громким разоблачениям, однако нет-нет да аукался тот бедолага электрик. Однажды очередное «Эй, а это не ты ли оборотней под Тавровым гонял?» переполнило чашу терпения, и Бехтерев впервые в жизни сменил работу, а с ней и место жительства. Так началась нескончаемая череда переездов, съемных квартир и комнатушек, новых размашистых записей в трудовой книжке, коротких знакомств и длительных поисков – кочевая жизнь во всей красе.
– Значит, я тогда его действительно поймал? – неверяще пробормотал Бехтерев, от волнения переходя на шепот. – Поймал волколака?
– Так точно, поймали, – благодушно улыбнулся полковник. – Вы – энтузиаст, любитель, новичок – сработали грамотнее и успешнее команды подготовленных профи! Ох и получили мы за вас нагоняй от начальства, Степан Антонович! Но благо было что предъявить, вашими стараниями. Вид трансформирующегося оборотня производит неизгладимое впечатление на кабинетных чиновников. Дров вы, конечно, наломали изрядно, пришлось оперативно вмешиваться, нажимать на определенные рычаги. Но в итоге все получилось лучше некуда. Дело ваше мы замяли. Вервольфа этого доморощенного аккуратненько изъяли – обставили все так, словно он сам из города уехал. Кстати, если будет желание, сможете с ним перекинуться парой слов, когда в Зверинец приедем.
– Куда? –
