И не жалкую десятку, а ровно сто тысяч долларов только авансом. Тут уж Комаров засуетился, поскольку в случае успеха заокеанцы посулили еще двести тысяч зеленых – сумма для обычной российской лаборатории просто сказочная.
Сразу нарисовалась проблема – как совместить новые исследования с плановой научной работой, которую никто не отменял. Ведь Михаил Эдуардович не мог пойти к директору института и честно сказать:
– Уважаемый академик! Тут нам янки готовы отстегнуть кругленькую сумму. Поэтому извиняйте, но остальные дела мы похерим до лучшего будущего.
После таких слов его бы тут же убрали с завлабства или, в лучшем случае, настоятельно посоветовали обратиться к психиатру.
Впрочем, особой изобретательности в деле совмещения работ от Комарова не потребовалось. Все уже было придумано и обкатано для него. Ведь наука – дело тонкое, невозможно заранее предугадать результаты любых исследований. Неудачи случаются гораздо чаще прорывных открытий. Поэтому Михаил Эдуардович оставил на плановых темах худших сотрудников лаборатории, обычно используемых для выполнения черновой работы. Мысленно он уже представил годовой отчет, где негативная информация будет подана в самом лучшем свете. Комарову уже приходилось делать из известной субстанции конфетку, и он особо не заморачивался по этому поводу. В конце концов, задолго до него было сказано «если они думают, что они нам платят, пускай считают, что мы для них работаем».
Лучшие силы завлаб бросил на битву за антифриз. Первым делом он вызвонил знакомого герпетолога и посулил ему тысячу баксов за десяток пойманных ужей. Благо, время было подходящим, начало октября. Мысль о лягушках Комаров с сожалением, поскольку этих амфибий он мог получить даром, отмел. Насколько он помнил из университетского курса, лягушки зимуют на дне водоема, то есть температура их тела остается положительной.
У пойманных рептилий взяли кровь, затем погрузили в состояние искусственной спячки и взяли кровь снова. Образцы исследовали на газовом хроматографе и еще нескольких приборах.
Казалось, ученые добились нужного результата. Они выделили субстанцию, которая появлялась в крови ужей, впавших в спячку. Эта субстанция, введенная подопытным мышам, предотвращала кристаллизацию жидкости в организме грызунов. Несколько вскрытий наглядно продемонстрировало, что все органы размороженных мышей остаются целыми и невредимыми. Лишь один нюанс помешал триумфу Комарова, свел на нет усилия научной группы. Выделенный антифриз почему-то действовал, как смертельный яд. Все мыши, которым его ввели, умирали к моменту заморозки. То ли метаболизм холоднокровных и теплокровных животных имел принципиальное отличие, то ли при синтезе антифриза ученые допустили серьезную ошибку. По большому счету Комаров мог утверждать, что сто тысяч его люди отработали. Но для того, чтобы получить еще двести, надо было устранить летальное действие антифриза.
Глава 5
