пожалуйста, что тут произошло? Почему Миша орёт на всю Ивановскую? – обратилась я к коллеге.
– Да он, как всегда, раздувает из мухи слона, – ответил Антон, и по его лицу было видно, что идея Миши с перефотографированием ему тоже была не по душе. – Когда все ушли, Михаил подошёл к фотографу с флэшкой и попросил его перебросить наши фотоснимки. И после того как он на своём компьютере рассмотрел полученные кадры, то увидел, что у него, оказывается, были нечищеные ботинки. И теперь он их почистил и хочет сфотографироваться по новой.
– Да кто будет рассматривать его ботинки! – в сердцах воскликнула я. – Скорее всего, на общем кадре их вообще не будет видно!
– Я сказал ему тоже самое, – ответил Антон. – Но ты же знаешь Михаила! Если он на чём-то зациклился, то переубедить его в обратном просто невозможно. Надеюсь, Макарову это удастся, потому что сейчас Миронов пошёл к нему.
– Надеюсь, – с горечью ответила я и, вернувшись в свой кабинет, рассказала девчонкам, что произошло.
– А раньше он не мог заметить, что у него ботинки нечищеные? – недовольным тоном произнесла Юлька, когда я окончила своё повествование.
– Видимо, нет. Надеюсь, начальник не поддастся панике и не заставит нас всех перефотографироваться только потому, что Мише этого хочется.
Но стоило мне произнести эти слова, как раздался звонок местного телефона. И поскольку Юля была ближе всех к аппарату, она взяла трубку.
– Слушаю, – ответила она.
Мы с Леной наблюдали за Юлей и видели, что содержание телефонного разговора ей совершенно не нравилось.
– Но, Анатолий Юрьевич, кто будет смотреть на его ботинки? – начала спорить с начальником Юля, и мы поняли, что наши худшие опасения подтвердились. – Анатолий Юрьевич, мы уже переоделись! – снова услышали мы, надеясь, что Юльке удастся отстоять нашу точку зрения. – В конце концов, это же такая мелочь!
Но тут мы увидели, как внезапно изменилось выражение лица Решетниковой, и она произнесла: – Будет исполнено! – и положила трубку. – Так бы сразу и сказал, – добавила она, обращаясь к нам.
– А что он сказал? – тихим голосом поинтересовалась я.
– Он сказал, чтобы мы срочно переоделись и через пять минут были в актовом зале и добавил, что это приказ, – ответила Юля, подходя к шкафу, чтобы снова достать оттуда костюм. – Если бы он сразу сказал, что это приказ, я бы и спорить с ним не стала.
Поняв свою обречённость, мы с Леной отставили в сторону свои чайные чашки и снова принялись переодеваться.
– Значит, Миронову удалось переубедить начальника, – произнесла я вслух.
И нам пришлось по новой пройти процедуру фотографирования, причём было очевидно, что никому из нас, включая фотографа, эта затея совершенно не нравилась. А когда мы потом сравнили фотоснимки до и после злополучного требования Миронова, то увидели, как разительно отличались эти кадры. Если вначале мы стояли на сцене актового зала бодрые и весёлые, то потом лица у всех были измученными и недовольными,
