на диван.
– Хорошая квартира. Милая, – девушка хлюпает носом и садится на диван.
– В твоей оценке я не нуждаюсь. Говори, зачем пришла, и проваливай, – я грублю. Специально грублю, складывая руки на груди и опускаясь на стул.
– Я уже сказала. Мне нужна помощь, твоя помощь, чтобы наладить отношения с братом. Ты имеешь сильное влияние на него. Он слушает тебя, и ты можешь вернуть его в семью.
– Почему я должна помогать после всего, что вы сделали с ним? – Скептически изгибаю бровь.
– Ты же его любишь. И я тоже люблю его. Мы могли бы с тобой обсудить наши разногласия. Я готова пойти на сотню уступок ради твоей помощи мне, – усмехаюсь от её слов и качаю головой.
– То есть ты хочешь, чтобы я убедила Николаса простить вас за то, что вы сломали его психику? Простить тебя, когда ты обвиняла в Райли в своей беременности, наслаждаясь процессом драки друзей, и начала нападки на мою подругу? Простить твою мать, готовую сдать своего сына в психиатрическую клинику и позволившую вам наблюдать за тем, что делал ваш отец с ней? Я могу перечислять долго то, как вы жестоко поступали с Николасом, и мои аргументы будут точно не в вашу пользу. Я не собираюсь никому из вас помогать, потому что вы недостойны быть рядом с ним. Вы только тянете с него деньги. Никто из вас не интересуется тем, как он себя чувствует, как, вообще, поднялся на ноги и дышит после всего того дерьма, что было с ним в детстве. Он из-за тебя в состоянии аффекта убил человека. Но я считаю, что ему следовало позволить твоему отцу изнасиловать тебя так, чтобы ты не выжила. Я ненавижу вас, и моя ненависть только усиливается с каждым твоим словом. Я палец о палец не ударю и, наоборот, уберегу Николаса от вас любым способом. Я предупреждаю тебя, Люси, не подходи к нему больше, иначе я тебя убью. Я тебя прикончу, – поднимаясь, зло рычу, приближаясь к девушке. Она отодвигается от меня и хлопает ресницами, словно сама невинность. Ненавижу!
– Ты не заберёшь его у меня… не заберёшь, – её губы дрожат, а с лица слетает краска.
– Я и не забирала. Вы сами от него отвернулись. Он не принадлежит вам, потому что он человек, и у него своя жизнь, которую вы портите. А тебя я предупредила, Люси. Убирайся отсюда, если подойдёшь ещё раз ко мне или к нему, то я заявлю на тебя, и тебя посадят. Клянусь, что не позволю никому из вас продолжать изводить его, – цежу сквозь зубы. Люси подскакивает с места и резко хватает пустую вазу с журнального столика. С криком, как больная, швыряет её об пол, отчего я отскакиваю в сторону, с ужасом наблюдая за этой ненормальной.
– Он мой!
– Пошла вон отсюда, – решительно иду к ней, а Люси ускользает, заскакивая в кухню.
Я в шоке от того, насколько безобразно перекошено её лицо от ярости и ненависти ко мне. Всё сказанное ей было игрой, и я о ней подозревала. Нет, я была в ней уверена, что вот он, истинный облик этой суки. Желчная, ядовитая и эгоистичная тварь.
– Я вызываю полицию, – только тянусь в сторону
