не в том положении, Мишель, чтобы иметь право голоса в этом. Хочешь быть со мной – примешь все мои условия. Я ясно выразился? – Ник подходит и нависает надо мной. В его глазах кипит такая злоба, отчего я ужасаюсь, в какой тупик мы завели друг друга. Мне не нужна охрана, потому что больше я не собираюсь никому верить и приближаться к его семье, даже если они начнут петь серенады под моим окном. Этот урок я усвоила, но охрана – это уже слишком. Я не хочу постоянно находиться под прицелом чьих-то взглядов, чтобы о каждом моём вздохе докладывали Нику. Мне нужно моё личное пространство, в котором я смогу побыть одна.
– Предельно ясно, Николас Холд. Я тебя услышала. Значит, мне пора уходить, потому что это не отношения, а безвольное рабство. Я не твой сабмиссив, Николас. Ты забыл об этом, как и о том, что твой мир никогда меня не примет. С меня хватит твоих тематических игр и приказов. Ты сильно изменился, или же я не видела того, что ты всегда был таким. Тираном и деспотом, предпочитающим уничтожать то, что я отдала тебе добровольно. Своё сердце. Ты давно уже начал топтать его, поэтому я отказываюсь от твоего щедрого предложения. Лучше я буду не с тобой, как и вчера, как и позавчера, как и неделю назад, потому что ты давно уже забыл, что я человек, а не вещь, которую ты используешь так, как тебе удобно, – отталкиваю его от себя, шокированного моими словами, и спускаю ноги на пол.
– Я не разрешал тебе уходить, Мишель. Ты сотню раз обвиняла меня в том, что я не могу открыто сказать тебе о своих чувствах, а сейчас узнаю твои, которые ты скрывала от меня столько времени, обманывая меня своей покорностью, оставаясь при этом эмоционально-деспотичной истеричкой. Я запрещаю тебе выходить отсюда, пока не услышу всю правду от тебя. Не сейчас. Сейчас мне хочется тебя ударить, встряхнуть, причинить боль. Но я остыну и вернусь. Выйдешь из этой комнаты – пеняй на себя, – он указывает на меня пальцем. А я изумлённо смотрю, как Николас выходит за двери и с грохотом их задвигает.
Сорок шестой вдох
Порой, чтобы начать что-то, предварительно нужно что-то сломать. Разрушить. Убрать все разломанные кирпичи и остаться стоять на фундаменте. Раньше я думала, что фундамент у нас есть, и мы понемногу начали строить свой дом, свой мир, в котором нам обоим будет комфортно. Но это ложь. Мы до сих пор так и стоим на руинах, швыряя друг в друга их осколки, чтобы сделать больнее. Зачем? Почему именно так? Почему мы не рядом или же спина к спине, а напротив друг друга?
Я не знаю. В последнее время всё стало каким-то странным и запутанным. А теперь ещё и Люси со своей армией ненавистников. Сейчас я всё чаще задумываюсь о том, что, может быть, нам просто не суждено быть вместе с Николасом? Может быть, наши пути разошлись, а мы вновь пытаемся их слить в один, но ничего не получается? Я не знаю, что мне делать дальше. Или же сейчас я до сих пор нахожусь в шоке от событий прошедшей ночи, или же просто перестала что-то чувствовать, кроме желания бежать в темноту и спрятаться там ото всех.
Пытаюсь
