правдоподобной.
– Не знаю, – с сомнением покачала головой. – Как-то за уши притянуто. А не лучше ли спросить у него самого?
– Да я его видеть не хочу, – судорожно выдохнула Вика. – Может, лучше ты? Ведь он точно к тебе что-то чувствует, раз…
– Мне это безразлично, – мрачным голосом прервала я ее. – Мне не нужны его чувства, будь они или нет.
– Ты… ты ведь все еще любишь… ну, Его? – последнее слово было сказано ей с такой интонацией, что было без надобности уточнять, кого она имеет в виду.
Я живо вспомнила Его седины на висках, ярко-голубые глаза, родинку над вопросительно-приподнятой бровью, шепот моего имени… Все это было вчера, не иначе. И мужской парфюм, которым пахла моя кожа после каждого свидания.
– Вижу, что да, – ответила за меня Вика, утирая глаза и успокаиваясь. – Вечно мы, бабы, влюбляемся не в тех, в кого стоило бы… А потом страдаем.
– Угу, – еще мрачнее согласилась я, хотя в корне не была согласна с ее мыслью. – Да. Все так. И есть.
– И сколько уже прошло?
– Четыре, – отворачиваясь, ответила я.
– И как ты?
– А по мне что, не видно? – медленно спросила я.
Она долго смотрела на мое лицо, каждый мускул которого трепыхался, словно в агонии. Наверное, сравнивала свои ощущения с моей болью. Хотя моей боли ей не понять. Пока что.
Понимая, что сейчас скажу лишнее, я все же не смогла промолчать:
– С каждым месяцем становится только хуже. А должно быть наоборот. Внутри все гаже. Снаружи – все более привыкаю притворяться, будто все прошло. Иначе от меня все отвернутся.
– Прости, что задеваю тебя за живое. Просто… вы были такая странная пара. Со стороны как отец и дочь.
«Заткнись, – чуть не вырвалось у меня, – не тебе судить! Просто помолчи».
– Вика. Иди. Решай свои проблемы и оставь меня. Надеюсь, ты убедилась, что я не собиралась отбивать у тебя парня.
– Еще как убедилась.
Вика поднялась и направилась к выходу.
– Вика, а ты любишь его?
– Теперь – уже нет, – твердо ответила она и вышла.
«Так не бывает, – усмехнулась я. – Чтобы любовь прошла вмиг – так не бывает. Либо это не любовь, либо она просто врет себе, желая возненавидеть Птицу за измену. Но не может. Ненависть – ключ к последующему хладнокровию. Точно так же и я не могу возненавидеть… Его. Не за что».
Этот любовный треугольник не мог быть случайностью: я, Птица и Вика учимся в одном вузе. А экс-влюбленные – вообще однокурсники. Это не может не забавить. Птица удивил меня своей безрассудностью, а Вика – здравомыслием. Но я испугалась сама себе, ощутив, что рада их расставанию. Рада больше даже тому, что все наконец прояснилось. Для всех, в особенности для Вики.
Теперь мне все больше становилось ясно, почему Птица продолжал столь нагло наносить нам визиты:
