ногти. Порываюсь написать или позвонить. Но что я скажу?
«Прости меня, это был не я, а наркотики, которые владели моими чувствами. Как ты? Нормально? Нет? Мне тоже хреново. Прости меня… прости меня…»
Бред, правда? Конечно, она не ответит. Она навсегда похоронила воспоминания. Я их убил. Её убил, и мне хочется сдаться. Пойти в полицию и во всём признаться, только бы как-то поправить положение. Но ничего уже не сделать. Ничего, потому что это случилось. Нельзя вернуть время и изменить что-то. Мне придётся жить дальше, а чтобы это получилось, я обязан понять, когда и кто вколол мне наркотики. Я знаю, что меня подставили. Знаю, что они добивались моего неадекватного и невменяемого состояния, и получили больше, чем ожидали. Я принёс смерть единственному человеку, который был для меня важным здесь. И мне нужно куда-то это выплеснуть. Нужно кому-то рассказать всё. Нужно…
Карандаш трясётся в моей руке, но я выплёскиваю всю свою боль с самого начала. Именно это должно помочь мне вспомнить, когда произошло страшное. Когда они смогли подобраться ко мне так близко, чтобы накачать дрянью. Мой путь до места проведения бала. Мои мысли и терзания. Бокал шампанского, который я беру, не обращая внимания на то, кто мне его подаёт. Он единственный на подносе. Только один, для меня. И я пью его, до дна пью, ища её глазами. Её слова… моё отчаяние… прощание…
– Сэр, ваши анализы готовы, – до моего плеча дотрагиваются, и я подпрыгиваю на месте, затравленно поднимая голову. Девушка приподнимает брови от секундного удивления, а затем указывает рукой за спину.
– В пятом кабинете вас ждёт врач, у него ваши анализы. Первая консультация бесплатна, – добавляет она, пока я грязными и изгрызенными до крови пальцами собираю с пола рисунки.
– Спасибо, – кивая ей, прижимаю к груди бумагу и, шатаясь, иду к нужному кабинету.
Когда я вхожу в него, то в нос бьёт вонь медикаментов, а в голове ярко вижу, как и из чего можно быстро собрать дозу для расслабления стянутых суставов и мышц.
– Добрый вечер. Присаживайтесь, – мужчина в возрасте, говорящий на английском, указывает мне на стул, стоящий в небольшой комнате.
– Какой… что там? – Спрашивая его, опускаюсь на стул и облизываю губы. Снова жарко. Я сгораю изнутри.
– Амфетамин был обнаружен в вашей моче, – отвечает он, бросая взгляд на анализ.
– Какой именно? ЛСД? Экстази или…
– Этого уже не узнать, другие элементы растворились. Вы приняли его больше, чем двенадцать часов назад, но амфетамин остаётся в организме дольше, чем остальные препараты. Он может…
– Я знаю всё о наркотиках и галлюциногенах… мне не нужна вводная лекция. Выходит, порошок был с ним. Я не помню, чтобы мне что-то кололи, значит, только порошок или таблетка. Причём очень большая доза… чёрт, – закрываю глаза, теперь точно зная, почему галлюцинации стали моей гибелью. Они быстро
