брюхо свиньи, выкрашена в темную зелень, чтобы четко выделяться на фоне неба. На обоих бортах – герб манатского эмирата Кордовы: Михдам и Расуб, святые мечи из святилища в Кудайде (компания, построившая «Аль-Хавиджу», принадлежала семье эмира; до сих пор немногие могли позволить себе приобрести воздушную свинью).
Деревянное гнездо, выраставшее из подбрюшья свиньи, не имело в длину и полстадия, шириной же не превышало двадцати пусов. Нижний уровень полностью занимал грузовой трюм; под ним, на шпангоутах из ликотового дерева и на открытых стальных конструкциях, можно было подвешивать еще сотни литосов дополнительного груза. Кормовые кабестаны работали от цепей главного перпетуум мобиле аэростата. Верхний уровень предназначался под кабины экипажа и пассажиров, столовую, рулевую рубку, макинерию и носовую обсерваторию; перед макинерией находилась кухня, ванные комнаты и санитариум. Главный коридор разделял два ряда кабин, по семь в каждом; с обоих концов соединялся он с перпендикулярными коридорами, а те вели на шедшую вокруг всего верхнего уровня «обзорную площадку» – узкий балкон, с которого можно было заглядывать прямо в облачные бездны. Обзорную площадку защищала густая сетка из ликотовой плетенки, натянутая от края деревянного пола до зеленого подбрюшья свиньи,– через ячейки размером с ладонь не выпал бы и ребенок.
На балкон можно было выйти и непосредственно из кабин, каждая обладала двумя дверьми, одна напротив другой: одна отворялась в центральный коридор, «позвоночник» свиньи, другая же – наружу. По обеим сторонам внешней двери находились узкие окошки, обычно запотевшие. Но в миг, когда случилось убийство, сквозь них и так никто не смотрел.
Господин Бербелек, вместе с Портэ и Антоном, занимал кабины θ-I, первые от носа по правому борту. Две следующие, К-Λ, заняли Алитэ и Авель. Эстле Амитаче со своей невольницей Завией расположились в кабинах A-B, по левому борту, напротив кабин Иеронима. Имхет Зайдар выбрал правую кормовую кабину Ξ.
Следует представить и остальных пассажиров «Аль-Хавиджи». Господин Бербелек впервые встретил их на обеде 22 Априлиса. Был это как раз Dies Martis, и подали мясо с кровью, запах горячей свинины наполнил кормовую столовую. Капитан Азуз Вавзар поднял тост за счастливое путешествие.
– Благоприятных ветров! – ответил Вукатюш, готский купец (кабина Е).
Демиургос метео, неразговорчивый юноша негрской морфы, лишь склонил голову. На почетном месте справа от капитана сидела эстле Амитаче. Это изначально не обсуждалось, хватило единственного движения ее веера, блеска изумрудного глазка змеиного браслета; теперь она лишь приподымала бровь, и Вавзар замолкал на полуслове. Господин Бербелек сидел от капитана по левую руку. Дальше усадили семью Треттов, Гайла и Анну с троицей детей (кабины Г-∆); по замечанию, что Гайл обронил над жарким, господин Бербелек сделал вывод, что они направляются в Александрию на свадьбу родственницы. Напротив Треттов, справа от Шулимы, посадили Алитэ и Авеля, как-никак аристократов.
В первый день «Аль-Хавиджа» часто меняла
