и шахматную комнату. Гостиная была длинным узким помещением с окнами на портовую стену и якорни воздушных свиней. Обставили ее в кельтском стиле, стены забраны в темное дерево, массивная мебель из дуба, гиекса и проснины, с прямыми углами и острыми гранями громоздилась по углам комнаты – кроме вставшего в центре высокого стола, вокруг которого нынче крутились трое дулосов из «Дома Скелли». Накрыто на пятерых.
Господин Бербелек присел к столу, поправил разложенные столовые приборы, налил себе вина, и сразу же пришлось вставать, чтобы поприветствовать гостей. Двое из них были сильными текнитесами моря и, вероятно, не могли контролировать свои ауры, что Бербелек сразу заметил по волнению вина в своем бокале и по теплу на щеках, когда кровь ударила ему в голову, а на лице выступил румянец. Покраснел и Кристофф, и рабы Скелли – но, конечно же, не сами гости.
Быстрое пожатие предплечий, искренние улыбки – дулосы поспешили с водой для омовения рук, а Ньютэ, не дожидаясь, произнес тост за благополучное возвращение из Гердона. Потом сел во главе стола, господин Бербелек слева, справа – Отто Прюнц, капитан «Филиппа», за ним – Хайнемерль Трепт, молодая океаносовая женщина-пилот; а Ихмета Зайдара, первого нимрода «Ньютэ, Икита тэ Бербелек», конечно же, посадили около Иеронима. Они обменялись любезностями над исходящими паром супами. Оба текнитеса сидели по одну сторону стола, и жидкость опасно подползала к краю тарелок.
Именно Ихмет был здесь единственным, кого Иероним не знал вовсе. Отто, кристианин и земляк Ньютэ, плавал для НИБ с самого начала, сперва на собственном клипере, теперь же – как капитан «Апостола», первого океаникоса компании. Хайнемерль наняли сразу по принятии ее в имперскую гильдию навигаторов. Поскольку она была женщиной, занимала более слабую позицию в экипаже и при этом ставила под угрозу исполнение остальными их обязанностей во время длинного рейса,– контракт ее был более скромен; но умения Трепт говорили сами за себя, да и со старым Прюнцем она сработалась очень неплохо.
А вот смуглолицый Зайдар… его с фирмой почти ничего не связывало. В последние годы, когда морские гады сделались агрессивней, цены на услуги нимродов, опытных в охране кораблей, значительно возросли, да ведь их и было-то не слишком много. Эстлос Ньютэ выкручивался, как мог: контракт на рейс в одну сторону, контракты совместные, присоединение к конвоям… Именно так он заполучил и Зайдара. Перс завершил многолетнее сотрудничество с Кастыгой и в последнее время принимал лишь единичные задания, что подходило далеко не всем; но Кристофф пользовался его услугами, когда только мог, и именно его нанял для охраны первого океаникоса, что состоял в стопроцентной собственности «Ньютэ, Икита тэ Бербелек». Даже начал именовать Зайдара «первым нимродом компании», отчасти надеясь зачаровать реальность словами. Ихмет всегда отвечал вежливыми, ни к чему не обязывающими письмами.
– Вчера я прочитал о смерти первого нимрода Африканской,– начал господин Бербелек на пахлави.– Ваше путешествие,
